Эксперт Андрей Становой рассуждает о том, что гордума Ярославля одобрила переход от смешанной избирательной системы к мажоритарной:
Специфика регионального политического ландшафта Ярославской области состоит в том, что у нас есть достаточно сильные тяжеловесы от оппозиции на федеральном и, безусловно, региональном уровнях. Это те же эсеры Анатолий Грешневяков, депутат федеральной думы с 1989 года, и Анатолий Лисицын, который с 1991 года был губернатором, потом депутатом, сенатором, а сейчас вновь депутат Федеральной думы. В то же время у нас нет на региональном и городском уровнях ярких лидеров от оппозиции, которые могли бы по одномандатным округам проводить эффективные кампании и побеждать.
Я часто повторял, что с 2004 года ни один из представителей ни одной из партий, кроме «Единой России», не выигрывал на выборах в муниципалитет одномандатные выборы. Безусловно, выигрывали не только единороссы, но и самовыдвиженцы, в том числе идущие, скажем так, вразрез в определенном смысле слова с политикой партии, но не выигрывал ни один представитель КПРФ, СР или ЛДПР. И, безусловно, это дает о себе знать. И только в «Единой России» на местном ярославском уровне существует, с одной стороны, сильный блок общественных активистов, которые действительно зарекомендовали свою работу. С другой стороны (и это было бы глупо отрицать) — блок ресурсных кандидатов, которые, соответственно, обладают временными и организационными ресурсами для обеспечения победы на выборах. У оппозиции этого нет. Поэтому оппозиция выступает за партсписки.
С одной стороны, наша оппозиция вовсю кричит «мы выиграли в области два одномандатных округа в Федеральную думу из двух». И эта же оппозиция кричит о том, чтобы в области было меньше одномандатных округов и были партсписки. Логика где? ЕР, проиграв одномандатные округа в Федеральную думу, выиграла, набрав на 10% больше, чем СР, партийные списки. Поэтому в том, что оппозиция несколько юлит, невозможно не признать. А страх в том, что у них, во-первых, действительно нет кандидатов, которые обладают организационным или имиджевым ресурсом. Во-вторых, оппозиция представляет из себя не только политиков, но и, скажем так, политиков-политтехнологов. И для того, чтобы у них было шире поле для маневра, они пытаются сохранить партийные списки. Вчера 27 депутатов поддержало их отмену. И теперь в Ярославле будет только 38 одномандатных округов.
Оппозиция сейчас пугает объединением всех сил против «Единой России». Но я могу сказать, что эта история не нова. Перед каждыми выборами они объединялись, говорили о совместной координации. Но никогда еще по факту объединения не происходило. В Ярославле из 38 округов всего 2-3 условно проходных для оппозиции, максимум 4. В каждой партии есть функционеры, которые хотят пройти с максимальной вероятностью, но когда дело доходит до договоренностей и попытки раздела округов, они никогда округа не разделят. Потому что по сути дела у них одни и те же проходные точки. Их очень мало, в связи с чем говорить о каком-то объединении не совсем корректно. Сейчас они могут блефовать, пытаясь продать свою угрозу. Но фактически это нереально.
Я согласен, что одномандатные выборы — это близость избирателей к людям. И люди с 2004 года выбирали одномандатно либо единороссов, либо самовыдвиженцев. И когда человек с партийным флагом приходил и кричал, что он за КПРФ, ЛДПР или СР, ставя себе в заслугу только принадлежность к партии, то он всегда, с 2004 года, проигрывал.Оппозиция этого понять не может или не хочет, пытаясь хайповать. И если мы сейчас посмотрим на медийные индексы новостей (КПРФ провели пикет, активиста не пустили), то по восприятию и интересу они набирают все меньше. Люди у нас действительно деполитизированы, несколько последних электоральных циклов они привыкли к тому, что дело не в партиях, а в людях. И победили не кандидаты от СР или ЕР в нашем регионе полгода назад, победили личности.