Эксперт Никита Масленников рассуждает о том, что в ВШЭ предлагают пересмотреть промышленную политику в пользу услуг:
Сейчас, я думаю, будут делать множество разных предложений. Основания для этого понятны: ответ на санкционные вызовы, которые будут продолжаться достаточно долго, может быть, и несколько лет, может быть только один. Этим ответом может быть только изменение модели развития экономики. Собственно, об этом говорилось еще на выходе из кризиса 2008-2009 годов, но тогда это не было сделано, и немало полезных, хороших идей было отложено в долгий ящик.
Сейчас вызов проявляется в сокращении потенциального выпуска российской экономики. Если до кризиса у нее был такой диапазон 1,5-2% при наиболее благоприятной экономической конъюнктуре, то сейчас, сохраняя традиционные структурные ограничения между волнами санкционного давления, мы практически лишаемся благоприятного внешнеконъюнктурного фактора. За исключением пока что энергоносителей; а другие рынки нам еще предстоит завоевывать.
Но, конечно, нам придется отвечать на этот вызов – естественно, меняя форматы многих регулятивных подходов, в том числе в промышленной политике.
Что касается промышленности, то нужно иметь в виду: по опросам у нас получалось, что примерно 50% респондентов из числа руководителей промышленных предприятий отмечали достаточно высокую – вплоть до критической – зависимость производств своих предприятий от импортных комплектующих, оборудования, сырья и т.п. Здесь то, что называется импортозамещением, парадигма для развития промышленной политики, должна быть с приставкой «смарт», потому что нам надо не просто закрыть лакуны внутреннего спроса и предложения, а это должно быть конкурентоспособным, по возможности высокотехнологичным продуктом, который сможет пользоваться спросом на внешнем рынке.
То есть импортозамещение должно быть вместе с экспортом. Собственно говоря, на сегодня у нас нет другого выхода, кроме как поддерживать экспортеров и осваивать новые рынки. Есть несколько осевых линий, которые нам нельзя оставлять без внимания. Это, во-первых, все, что касается высоких и цифровых технологий, IT. Слава богу, «детской болезнью цифровизации» мы переболели и уже начинаем понимать, что, собственно, нам нужно и чего мы хотим. И, насколько я знаю, во второй половине года правительство должно предложить несколько программ развития радиоэлектронной, микроэлектронной промышленности, производства чипов и т.п. Тут во всем мире положение не благостное на фоне последствий пандемии, а у нас оно усугубляется наложенными ограничениями.
Вторая осевая линия – это ориентация структурных преобразований на финальные продукты, которые являются знаком качества экономической структуры. Это автомобилестроение, авиа-, судостроение, точное машиностроение. Если экономика внутри своей структуры не производит такие финальные продукты, она откатывается дальше и дальше в своей конкурентоспособности.
И последнее направление, которое принципиально важно для структурной трансформации того, что можно назвать промышленной политикой, – это стоимостной вектор развития нашей промышленности. Речь идет о добавленной стоимости, которой обладает переработанное сырье. У нас есть добыча, но нужно развивать переработку и нефти, и газа (причем газопереработку нужно создавать практически заново). Нам вообще нужна единая интегрированная отрасль нефте- и газохимии, а у нас пока прообраз ее дает только «Сибур». Таких компаний нам надо 5-6 как минимум.