Эксперт Дмитрий Солонников рассуждает о том, что Кудрин заявил о планах работать в «больших проектах» с частным бизнесом:
Пребывание Алексея Леонидовича в руководстве Счетной палаты воспринималось двояко. Счетная палата часто рассматривалась как спокойная, тихая структура, которая следит за использованием государственных финансов и государственных ресурсов, дает свою оценку эффективности исполнения бюджета или реализации государственных программ и докладывает в тиши кабинетов Федеральному Собранию и президенту. И на этом практически все.
При Кудрине стало не так – он явно чувствовал себя одним из руководителей страны. Его комментарии касались вообще организации политической и экономической жизни России, и он явно не собирался работать только в тиши кабинета. Он продолжал оставаться активным публичным политиком – в отличие от других, предыдущих руководителей Счетной палаты. В этом отношении его позиционирование себя выходило за рамки скромных контрольно-бухгалтерских функций, и дальнейшая реализация на этом направлении могла идти несколькими путями.
Мы все понимаем, что ни на какой должности государственного управления люди не сидят вечно. Но какими могли быть дальнейшие шаги Кудрина? Можно было рассматривать политическую карьеру, можно – возможность возвращения в систему исполнительной власти или переход в какой-то крупный бизнес, связанный с инфраструктурными проектами государственного масштаба.
То, что Кудрин оставался одним из спикеров либерального экономического и политического крыла нашей страны, долгое время было важно. Наверняка это много значит и сейчас – государство должно иметь возможность выслушивать различные точки зрения. Разные позиции в обществе, в профессиональных, экспертных сообществах должны быть представлены, и Алексей Леонидович представлял одно из этих направлений.
То, что публичность подобной позиции важна (может быть, даже особенно важна) в нынешней ситуации, не вызывает сомнений. И, наверное, сейчас высказывать подобную позицию удобнее не со стороны органов госуправления, а со стороны частного бизнеса. Так руки свободнее, и нет оглядки на то, что человек, занимающий государственные должности, декларирует собственные взгляды. Сейчас он сможет декларировать их, работая в коммерческих структурах.
Это тоже важный политический шаг – перевод возможности оставаться спикером, заметным для нашей страны и других стран, в коммерческих структурах. Опять же, участие Алексея Леонидовича в крупных коммерческих проектах – это возможность коммуникации с зарубежными коллегами. «Яндекс», если мы говорим про него (а мы говорим про него, судя по всему), – структура, интегрированная в международную систему отношений. Даже если речь сейчас будет идти о российской части бизнеса, он все равно интегрирован в головной проект, взаимодействующий с западными партнерами. То есть это такая коммуникация с крупным бизнесом Европы, мира, которая будет теперь так осуществляться.
При работе на госслужбе это было бы крайне затруднительно, в секторе бизнеса это заметно легче. В общем, получается, что есть и такой канал коммуникации, канал связи. Насколько активно Алексей Леонидович будет его использовать только для себя и своих взглядов или это будет канал в том числе и неформальных возможностей для руководства страны, куда он неформально же, но все равно входит, мы посмотрим. Но предположить, что через него будет вестись определенное взаимодействие, можно.
Мы видим, как представители крупного бизнеса участвовали в переговорах в Стамбуле. А что-то наверняка было и непубличным, но крупный российский бизнес мог участвовать и явно участвовал в создании коммуникационных площадок, коммуникационных каналов. Сейчас такая возможность появится у Алексея Кудрина, и это тоже наверняка важно. В общем, это логичный и значимый переход.