Эксперт Александр Дерюгин рассуждает о том, что расходы бюджета на нацпроекты исполнены на 85,1 процента на 1 декабря:
С отчетами по расходам на исполнение нацпроектов связаны две истории. Что касается приведенных Минфином цифр, то понятно, что если средний уровень исполнения расходов бюджета на нацпроекты равен 85% и есть проекты, исполненные почти на 95%, то есть проекты, у которых уровень исполнения расходов не превышает 75%.
Здесь надо понимать, что проекты различаются по направлениям расходов. Есть такие, где большую часть расходов составляют расходы на повышение зарплат (допустим, в нацпроекте по образованию), на надбавки, на любого сорта социальные выплаты. Их нетрудно исполнить в соответствии с графиком. Проблемы с капиталкой – когда мы что-то строим, как раз и начинаются сложности, задержки, рост цен.
Потому что с выплатами просто: приняли решение, выделили деньги – решение выполняется. От инфляции этот процесс не зависит. А со строительством не так: если материалы подорожали, к примеру, на 10%, построить объект за запланированные средства мы уже не можем. Плюс согласования, конкурсы, множество всяких процедур, вопросов… В результате строительство задерживается.
Кроме того, обычно объекты капитального строительства сдаются в конце года, а не в середине, и оплата капитальных расходов часто идет в самом конце года. Поэтому те нацпроекты, в которых велика доля расходов капитального характера, могут на 1 декабря демонстрировать относительно низкие темпы исполнения. А там, где преобладают текущие расходы, темпы исполнения могут быть высокими. Но это не означает, будто один трек выполняется хорошо, а другой плохо. Только в самом конце года станет ясно, как с этим обстоят дела.
Второй момент, который надо иметь в виду, связан с тем, что финансирование – одно дело, а влияние того, что мы финансировали, на достижение целей – другое. И это мы увидим по итогам даже, наверное, не одного года, а двух лет реализации мероприятий. И далеко не факт, что все прямые показатели, которые мы заложили в рамках нацпроектов, приведут к достижению целей. Потому что на показатель, достижение которого мы ставим целью, влияют не только те показатели, которые у нас раскассированы по каким-то объектам и более мелким мероприятиям.
Во-первых, мы не знаем, в какой степени все эти мелкие вещи, включенные в нацпроект, влияют на цель. На 50%? На 70%? Или на 20%? Во-вторых, есть ведь вещи, не включенные в нацпроект – и, однако, влияющие на достижение конечной цели. Та же геополитика способна влиять практически на все. Представьте: мы хотим развивать международный туризм. Так вот, мы можем что угодно с ним делать в рамках нацпроекта, но иностранных туристов в ситуации, подобной нынешней, у нас будет крайне мало по другим причинам.
Влияет геополитика и на науку, и на образование, и так далее.
В общем, то, в какой степени составляющие нацпроекта влияли на достижение конкретного показателя, и насколько правильными вообще были оценки того, что на ситуацию могло повлиять, мы увидим только постфактум. Вполне ведь возможно, чтобы то, что мы делали, было хорошо и правильно, но на достижении конечной цели не сказывалось. Или наоборот: мы оценивали влияние какого-то обстоятельства на конечный показатель не слишком оптимистично, а оно даст хороший эффект.
То есть тут вопрос даже не к исполнению, а к стратегическому планированию. И в этом отношении мы пока ничего сказать не можем. Будем смотреть.