Эксперт Сергей Толкачев рассуждает о том, как структурная трансформация повлияет на ВВП:
О том, что ВВП не может служить четким показателем благосостояния, говорили очень давно. Уже несколько десятков лет экономисты предлагают альтернативы ему либо говорят о том, что для оценки положения дел следует использовать ВВП, скорректированный на какие-то параметры. Иногда выступают за использование совсем непохожих понятий типа «экономики счастья». Но пока – видимо, в связи с инерцией, которой обладают все международные организации и все национальные статистические органы – переход на иные тотальные показатели не происходит.
ВВП в плане показателя устойчивости, уверенности национальной экономики, доходов, уровня жизни особенно, конечно же, не является идеальным. Можно привести массу примеров того, как он искусственно завышается или занижается и какие есть методики для такого маневра. Применительно к нашей экономике, наверное, можно сказать так: события последних лет показали, что важен не столько ВВП, сколько объемы производства в отраслях, которые обеспечивают основу в производстве важнейших критических общественных благ и важнейших критических благ товаров индивидуального потребления (допустим, обеспечение электроэнергией, обеспечение обороноспособности страны, ее продовольственной безопасности).
Эти объемы производства в отдельных критических отраслях, а также надежность технологических цепочек при межотраслевом взаимодействии в производстве этих товаров (скажем, для производства пшеницы нужны надежные поставки комбайнов), важно обеспечивать. Кстати, иногда те же комбайны могут выпускаться в меньших количествах, но быть более производительными с точки зрения сбора урожая. И переход на новое поколение комбайнов может сопровождаться уменьшением стоимостных объемов выпуска в данный отрасли, но в сфере применения этих комбайнов будет больший экономический эффект.
Все это профессиональные экономисты знают уже много десятков лет и по этим поводам ведут бесконечные дискуссии. Знают это уже не только экономисты, но и политики, и многие пользуются этим знанием. Например, Эммануэль Макрон пару лет назад предложил новый показатель для оценки уровня благосостояния. Правда, и этот показатель, что называется, не пошел. А сейчас стало модно говорить еще и о важности структурной трансформации экономики – хотя мы, экономисты индустриальной ориентации, говорили об этом уже много лет. Так вот, для структурной трансформации показатель ВВП вообще не является определяющим. Она может происходить таким образом, что ВВП на определенном этапе будет сокращаться, но для экономики в целом это будет благо, это будет больше выигрыш, чем проигрыш.
Этапы нынешней структурной трансформации нашей экономики, которые выделил Банк России, вполне разумны и правильны. Структурная трансформация – не что-то типа однократного перехода, а непрерывный процесс, который любая экономика должна осуществлять в связи с происходящими изменениями в мировой экономике, в окружающей среде и даже в качестве реакции на какие-то крупные природные или техногенные события. То есть структурная трансформация – это постоянная норма, а не скачок, не отклонение от правила.
В нашей стране сейчас она направлена в сторону импортозамещения, восстановления разрушенных почти во всех промышленных отраслях технологических цепочек. Всем уже понятно, что эти цепочки (или элементная база, как их еще называют там специалисты) должны быть либо полностью под контролем предприятий, находящихся в национальной юрисдикции страны, либо национальное государство должно иметь возможность влиять на них, выбирать, чтобы не сталкиваться с ситуацией зависимости от санкций, когда отдельные элементы технологической цепочки оказываются отрезанными от национального воспроизводственного контура.
Для нас сейчас, как я уже не раз говорил, задача импортозамещения, начиная с отраслей невысокой технологической емкости, наиболее актуальна. И в то же время ее решение наиболее достижимо, наиболее реально. Речь идет, например, о производстве мебели, других товаров народного потребления. Это та сфера, в которой мы можем в кратчайшие сроки достигнуть при сравнительно небольших затратах полного импортозамещения, что принесет огромный резерв для экономического роста. Аналогичные возможности у нас есть в сфере машиностроения для производства электротехнической продукции, сельскохозяйственного машиностроения – технологический потенциал этих отраслей на отдельных предприятиях был сохранен. С автомобильной промышленностью сложнее, но ситуация тоже решаема.
Кадровый голод – это действительно одна существенных из проблем, но и она решаема. Главное здесь – слаженная, целенаправленная работа государства, которое выдвигает разумные целевые программы развития, выделяют ресурсы и контролирует ход выполнения программ, а также – встречная ответственная работа бизнеса. Если подобные программы развития отраслей будут включать себя не только достижение каких-то показателей, но и комплекс организационных мероприятий по воссозданию цепочек поставок, интегрированных межотраслевых комплексов по производству широкого набора продукции, важнейшей для страны, то мы добьемся успеха.
Эта задача очень сложная, и она требует большей ответственности как от государственных органов, так и от частных корпораций. Она зависит и от кадров, и от умных управленческих решений и ответственности на каждом этапе исполнения этих программ. Но если эти задачи будут решаться так, как они решались в эпоху индустриализации, первых двух послевоенных пятилеток, то у нас есть огромные резервы для экономического роста на длительный перспективу и понятная на определенную перспективу, длительностью более 10 лет, возможность выполнения пресловутой структурной трансформации экономики.
Повторюсь: этапы ее определены верно, в том числе и такой, как «обратная индустриализация», которая является чем-то ужасным с точки зрения адептов либеральной открытой экономики. Они строили у нас «новую экономику» путем деиндустриализации и очень радовались, когда доля услуг стала превышать долю промышленности. Но, как оказалось, для страны это было не очень полезно, так как привело практически к колонизации – к зависимости от иностранных поставщиков, технологий и так далее. Сейчас же у нас, по сути, идет обратная структурная перестройка экономики. Мы практически 30 лет двигались в направлении деиндустриализации, а теперь оказалось, что это, батюшки мои, неправильно. И нужна обратная индустриализация.