Эксперт Константин Емешин рассуждает о том, что Минздрав РФ обнаружил недофинансирование неотложки в ряде регионов на 9 млрд рублей:
Думаю, так называемая оптимизация «Скорой помощи» привела к появлению серьезных проблем у этой службы довольно давно, отнюдь не с приходом ковида. Проблемы эти начали ощущаться с реорганизацией службы.
Была также проблема в том, что медицинские кадры на время ковида получали доплаты, а водители – нет, поэтому кадровые проблемы тут обострились. К сожалению, и оптимизация «Скорой помощи» у нас шла отнюдь не в оптимальном режиме, и во время пандемии пришлось привязывать сельские районы к городским округам. Так что сейчас «Скорая» выезжает из Барнаула и едет за 30-40 километров в ближайшее поселение.
Водители «Скорых» у нас пытались бастовать, чтобы получить какие-то дополнительные выплаты. Это многое говорит о ситуации с финансированием сервиса. Но на вопрос, как на деле следовало бы оптимизировать и реорганизовать его, ответа пока нет. Сложность в том, что сегодня, вызывая «Скорую», я так и не могу быть уверен, что приедет именно она. Довольно часто по такому вызову приезжают участковые врачи.
Так что нужно как-то разделять эти сервисы, поликлинические врачи – это совсем другое дело. Но проблема управления в целом является весьма непростой, поэтому добавление к имеющимся сложностям еще и оптимизации ситуации не улучшило. В результате теперь при вызове практически невозможно сразу дождаться специализированную бригаду – даже сердечники с давно зафиксированными проблемами с сердцем сперва ждут терапевта, у которого нет с собой электрокардиографа, а потом он уже вызывает кардиологов.
На мой взгляд, это не улучшает, а ухудшает дело. Больным важно, чтобы приехал специалист, который мог бы оказать помощь, а не вызывать других специалистов. Так что за недофинансированием, которое обозначила Татьяна Голикова, скрывается еще много серьезных проблем.