Эксперт Никита Масленников рассуждает о том, что Госдума приняла закон о федеральном бюджете на 2025-2027 годы:
Прежде всего, я бы сказал, что бюджетная конструкция в новом законе гораздо более сложная, чем в прошлые годы: она более ответственная и более рискованная для исполнения. Причем в бюджете заложен достаточно сильный антиинфляционный потенциал. В нем, по крайней мере пока, предпринята попытка консолидации, когда поступление доходов опережает расходы по темпам. В 2025 году, например, доход должен вырасти на 12%, а расходы – только на 5%. Отсюда – достаточно умеренный дефицит бюджета, не более 0,5% ВВП.
Предполагается, что в дальнейшем он будет расти: в 2026 году – до 0,9%, а в 2027 – до 1,1%. Кроме того, есть еще две важных новации: включаются полностью все бюджетные правила, чего не было со времен пандемии. А еще впервые за несколько лет в конструкцию заложен такой элемент, как первичный структурный баланс. Это означает то, что доходы и расходы бюджета равны – за вычетом процентных расходов, то есть трат на управление государственным долгом.
Государственные заимствования там все еще ниже критической отметки в 20%, и мы пока – одни из лидеров по минимальному соотношению госдолга к ВВП в мире. Можно сказать, что это – вклад бюджета в макроэкономическую стабилизацию, снижение инфляции . Но возникает вопрос: а будет ли такой бюджет в условиях достаточно жесткой денежно-кредитной политики давать серьезные силы для роста экономики?
Скажем, бюджетный импульс, то есть объем государственных расходов на стимулирование экономики в новом законе о бюджете вышел гораздо более умеренным, чем даже в текущем году. Значит, стимулировать экономический рост он будет слабее. Так что неясно еще, удастся ли выдержать все эти конструкционные особенности и через повышение эффективности госрасходов стимулировать точечные серьезнейшие сдвиги, необходимые для структурной перестройке.
Собственно говоря, на это на шестилетнем треке ориентировано все семейство национальных проектов, в первую очередь – проектов технологического суверенитета и структурной адаптации экономики. На них предусмотрены 40 триллионов рублей на ближайшие три года, и потом по 6 примерно на каждый год. Это достаточно серьезная сумма, так что нельзя сказать, что бюджет не поддерживает экономику. Просто принцип поддержки несколько меняется.
Она ориентирована, прежде всего, на структурную адаптацию к вызовам и структурную перестройку экономики. И, несмотря на истерику СМИ по поводу разницы курсов ЦБ и правительства, стратегически координация у них находится в достаточно высоком уровне.
Мы также видим большой объем трансфертов регионам, и предоставление их регионам будет зависеть от скорости наращивания регионального долга и от того, как разного рода стимулы будут представлять в случае реализации регионами инвестпроектов, прежде всего инфраструктурного характера.
Социальные расходы в новом бюджете – это примерно треть всех. А если брать понятие социальности широко, включая туда и образование, и здравоохранение, и ЖКХ, и экологию, и физкультуру со спортом, и молодежную сферу, то на все это, а также на инфраструктуру жизнедеятельности, должны выделить даже больше, чем на оборону и безопасность. В этом смысле бюджет стал более человекоцентричным.