Эксперт Сергей Толкачев рассуждает о том, что ситуация с курсом рубля стабилизируется через одну-две недели:
Очевидно, что резкое изменение курса рубля было допущено действиями наших финансовых регуляторов и подготовлено принятым несколько месяцев назад решением о снижение норматива обязательной продажи валютной выручки экспортерами. Во времена жестких последствий событий 2022 года этот норматив составлял 100%, но по мере насыщения рынка его снижали – до 80%, потом до 50% и, наконец, до 20%.
Это привело к сокращению притока валюты на наш валютный рынок и, вместе с объявленными санкциями против Газпромбанка, в кратчайшие сроки создало очень сильную нехватку валюты. При сохраняющемся спросе ее нехватка вызвала резкое снижение, обвал рубля. Сейчас ситуация вроде бы стабилизируется, но рубль уже не отпрыгнет до уровней менее 90 рублей за доллар, на которых он был до этих событий. Потому что у падающего рубля гораздо больше союзников, чем противников.
В 1990-е годы Александр Яковлевич Лившиц, будучи советником президента по экономике, с присущим ему остроумием и откровенностью говорил, что реальными партиями у нас являются не политические проекты, а иные объединения – например, «партия падающего рубля». Эта «партия» существует до сих пор – интересантов падения рубля очень много.
Прежде всего, это экспортеры. Министр финансов Антон Силуанов, выступая недавно у нас Финансовом университете на международном форуме, откровенно и, собственно говоря, правильно охарактеризовал падающий рубль как дополнительную поддержку наших экспортеров. На фоне ограничений на инвестиции, которые возникают с ростом ключевой и прочих процентных ставок, включая ставки по кредитам, резервы для поддержки своей операционной деятельности они черпают в обесценении рубля. Они меняют свою валютную выручку на большее количество рублей – и могут легче закупать необходимые ресурсы, выплачивать зарплату в рублях и так далее.
Министерстве финансов тоже заинтересовано во в меру обесценивающемся рубле для исполнения бюджета. Так что, увы, падение рубля в нашей динамике неизбежно. К тому же, хотя это не слишком доказуемо, есть еще банковские спекулянты, которые могут действовать скоординированно ради увеличения своих рублевых доходов – за счет падения рубля, без каких-либо банковских инноваций или расширения клиентской базы. Их валютные активы после обесценения рубля автоматически повышаются в рублевом эквиваленте.
Словом, в связи со всеми этими обстоятельствами у нас в стране существует своего рода традиция периодических резких обесцениваний рубля, тем более что «партия крепкого рубля» гораздо слабее своих противников. Она не может опираться на такие факторы естественного укрепление рубля, как, допустим, роста производительности реального сектора, укрепление доверия к национальной валюте или рост иностранных инвестиций. Вот и получается, что периодическое обесценение рубля у нас предрешено, и с этим надо свыкнуться.
Да, население всегда будет страдать вот этих периодических ухудшений благосостояния. И остается еще вопрос о том, насколько повлияет обесценение рубля на инфляцию за счет удорожания импорта. Если инфляция вырастет существенно, Центральный банк снова пойдет на увеличение ключевой ставки – и она достигнет величин, когда уже любой инвестиционный процесс остановится.
С точки зрения основ экономической безопасности страны очень скверно, если остановятся инвестиционные процессы в отраслях, обеспечивающих неотложные нужды населения. Так что на ближайшие полгода-год ключевым останется вопрос о невозможности бороться с инфляцией за счет дальнейшего роста ключевой ставки при допущенном провале рубля.