Эксперт Зарина Цоколаева рассуждает о том, что в банковской системе сохраняется структурный профицит ликвидности:
На первый взгляд может показаться, что российская банковская система сегодня пребывает в комфортном состоянии избытка ликвидности: объемы остатков высоки, ЦБ переключился с изъятия на предоставление ликвидности. Однако за этим «структурным профицитом» кроется глубокая неравномерность распределения денежных ресурсов, и это делает картину куда менее устойчивой, чем кажется.
Формально в системе «лишних» денег действительно много: около 3 трлн рублей размещены на депозитах в ЦБ, что вносит вклад в статистику профицита. Но фактически эта ликвидность не работает на экономику. Почти вся сумма принадлежит «дочкам» иностранных банков и финтех-компаниям, которые либо свернули кредитную активность, либо не имеют достаточных инструментов и мандата для активной работы на внутреннем рынке. Особенно показателен пример Райффайзенбанка: он аккумулирует ликвидность, не замещая погашенные кредиты новыми, и фактически уходит в режим «сжимающегося баланса».
Такая концентрация пассивной ликвидности искажает сигналы рынка: одни участники перегружены деньгами и не спешат их размещать (под ставку «ключевая минус один», т.е. 20% годовых, что ниже рыночной), а другие сталкиваются с нехваткой ресурсов, особенно на краткосрочных горизонтах. В результате — рост напряженности на межбанке, который ЦБ пытается компенсировать репо и инструментами «тонкой настройки».
Это напоминает ситуацию, когда в экономике вроде бы «достаточно воды», но половина колодцев перекрыта — и потребителям приходится бегать за ковшом туда-сюда. Такая асимметрия — следствие трансформации банковской системы: уход иностранных игроков с рынка, ужесточение регулирования, и рост доли госбанков в кредитовании. Финтехи же, аккумулирующие средства маркетплейсов, пока не готовы заменить классические банки как полноценные трансмиссионные звенья.
Для Центробанка это означает необходимость поддержания хрупкого равновесия: с одной стороны, не допустить кредитного сжатия и перегрева межбанка, с другой — не создать иллюзию избыточной ликвидности там, где ее на самом деле нет. Стратегическая задача — перезапустить механизмы трансмиссии ликвидности от пассивных держателей к активным, возможно, через новые стимулы или нормативные механизмы.
Таким образом, текущий «профицит» — это не признак благополучия, а скорее симптом дисбаланса, требующего точной настройки финансовой архитектуры.