Эксперт Павел Салин рассуждает о проекте новой стратегии национальной политики России до 2036 года:
Судя по тезисам, которые были озвучены СМИ, проект новой стратегии национальной политики характеризуется крайней эклектичностью и отражает ту парадигму, с которой власть реагирует на актуальные проблемы современности. Плюс некоторый отпечаток на документ наложило то обстоятельство, что Федеральное агентство по делам национальности – это не миграционное ведомство.
В результате проблема, с одной стороны, озвучена верно, а с другой стороны, профиль ведомства не совсем позволяет комплексно реагировать на эту проблему по существу. То есть парадокс ситуации заключается в том, что диагноз в целом ставится верно, а лечение назначается неэффективное и странное – что-то, в основном состоящее из примочек и магических заклинаний.
Да, диагноз тут – проведение неверной миграционной политики на протяжении десятилетий. И ФАДН – не первая структура, которая об этом говорит. Власть, пусть не на концептуальном уровне, а на уровне конкретных действий, но уже даже начала на это реагировать примерно год назад.
Так что ФАДН новшества не вносит – оно повторяет за властью то, что уже на официальном уровне признано, воплощено в отдельных заявлениях и действиях. Но что касается рецептов для лечения, то со стороны ФАДН предлагается именно набор магических ритуалов и общих слов вместо последовательной политики.
Чтобы решать проблему, нужно менять миграционную политику на концептуальном уровне, то есть в корне. А нам предлагаются какие-то действия с формальными показателями эффективности и с формальными замерами. Думаю, это потому, что компетенция ФАДН пересекается с реально существующей проблемой, но не всю ее охватывает.
По той же причине ФАДН предлагает такие критерии эффективности решений, объективность измерения которых вызывает сомнения.
Повторю: требуется в комплексе менять миграционную политику. И власть частично это уже делает, но делает явочным образом, по элементам и на уровне в основном кампанейщины вместо системной перестройки. В общем, тут – как по большей части со всей российской государственной политикой: диагноз все чаще ставится верно, а лечение назначается весьма сомнительное.