Эксперт Иван Родионов рассуждает о том, что Минфин закрыл данные о выпадающих нефтегазовых доходах бюджета:
Думаю, проблема с изъятием сведений о дополнительных и выпадающих нефтегазовых доходах не столько в нас (потому что населению эти данные абсолютно неинтересны), сколько в партнерах по экспорту нефти. У нас есть с ними определенные договоренности по распределению квот и так далее, и, по-видимому, и наши партнеры, и мы сами не всегда их соблюдаем. Вполне возможно, что эти данные перестали приводиться для того, чтобы в случае нарушений этих договоренностей нарушителя нельзя было поймать за руку. Чтобы никому не попасть в неудобное положение.
В действительности знание этих данных мало что меняет. Как обращаться с фондами, когда принимается решение просто печатать новые рубли, все равно совершенно непонятно. Поэтому трудно сказать, кому исчезновение этих сведений из общего доступа могло бы помешать кроме людей извне и аналитиков, которые следят за ситуацией. Но аналитики бывают двух видов: те, которые работают на правительство (и они, по-видимому, эти данные знают), и внешние аналитики, которым эта информация по большому счету неинтересна. Думаю, данные закрыли для того, чтобы извне нельзя было анализировать, что у нас происходит.
Надо сказать, что политика сокращения прозрачности проводится у нас уже не первый год. И совершенно неочевидно, что она отличается от политики других стран. В том же корпоративном управлении, когда речь идет о прозрачности, решают, что именно публичным компаниям следует публиковать, чего не следует. И в этой сфере мы всегда считались закрытыми. А потом провели анализ – пять-шесть лет назад, – и оказалось, что мы излишне открыты. Мы публикуем данные о вознаграждении советов директоров и так далее. Многие страны, считающиеся развитыми и открытыми, таких сведений не публикуют. И мы стали приходить к выводу, что этого делать не нужно. Видимо, сейчас мы действуем в этом русле.
Притом, повторю, для населения данные о поступающих доходах ничего не значат. Государство ведет свою по-своему, ни с кем не советуясь. Кстати, можно вспомнить, как Алексей Кудрин, когда был министром финансов и отвечал за эти вопросы, при формировании бюджета прогнозируемую цену на нефть всегда занижал процентов на 15-20. Это позволяло получать неучтенный и «невидимый» для Думы, которая утверждала бюджет, доход. Доходом этим государство распоряжалось по-своему. И кому это мешало? Никому.
Надо честно сказать, что у нас экономика совершенно непубличная. Мы получаем какие-то странные данные по инфляции, по средним зарплатам – хотя каждый из нас ходит и в кассу за зарплатой, и в магазины, и видит, что эти данные совершенно не соответствуют реальности. Но нас убеждают, что они верные. И когда речь идет, например, о корректировках бюджета или индексации пенсий, оказывается, что государство действует все равно в соответствии с этими нереальными данными. Здесь, я думаю, то же самое – потому что государство считает, что зачем нам это знать.