Эксперт Алексей Преснов рассуждает о том, что Минэкономразвития поддержало индексацию тарифа новых ВИЭ:
Речь идет о проектах ВИЭ, возобновляемых источников энергии, отобранных в 2021 году. Там были установлены рекордные низкие тарифы – выигравшая конкурс финская компания задала такой уровень цен. Сейчас она уже, по сути, ушла, в завершении проектов в России не заинтересована (поскольку рассчитывала, что в 2024-2025 годах в России будет действовать углеродный налог, а теперь эта повестка нарушена), и закончить проекты по тем ценам на сегодняшний день невозможно.
Поэтому Минэнерго и разрешает на 20% поднять цены по этим проектам. Но в то же время объемы поставок предлагает сократить пропорционально. В результате нагрузка на экономику не возрастет, потребитель не будет платить больше.
Ну, а в целом ситуация отражает ущербность нашей системы договоров по ВИЭ. Они у нас строятся по программам договоров о предоставлении мощностей. А у этих объектов солнечной и ветровой генерации мощность, по сути, отсутствует в тех объемах, которые заявляются. Мощность – это готовность выдать энергию в тот момент, когда она необходима. Но солнце как источник энергии в связи с изменениями погоды несколько непредсказуемо. Да и по ветру примерно то же самое. В итоге чтобы заместить некий объем традиционной генерации, нужно строить в случае с солнцем чуть ли не в 10 раз больше генерации, а в случае с ветром – в 3-3,5 раза.
В общем, история с поддержкой ВИЭ была изначально сконструирована у нас не очень правильно. На сегодняшний день в мире проводятся тендеры по договорам, которые по-английски называются power purchase agreement, PPA. Это прямые договора продажи электроэнергии, которые заключаются между потребителями, желающими приобретать солнечную или ветровую электроэнергию, и поставщиками, причем заключаются они еще на стадии строительства такой электростанции и действуют весь срок работы такого оборудования, то есть лет 15-20.
В этих договорах уже заложены цены и параметры инфляции: если инфляция будет такой-то, цена энергии возрастет на столько-то или объем сократится на столько-то. И так далее. Так вот, все это вполне урегулируется условиями внутри договоров, и не дело министерств или ведомств решать эти вопросы самостоятельно, как это получается у нас.
А у нас в настоящее время история с углеродным налогом закрыта, потому что весь экспорт, фактически, закрыт из-за санкций. Да и других стимулов к развитию ВИЭ нет. Те страны, у которых нет ископаемого топлива, нуждаются в том, чтобы как-то отвязаться от него, и потому строят свои ВИЭ в больших масштабах. Но у нас и этого стимула нет – у нас все хорошо и с углем, и с газом. Но сами проекты ВИЭ не закрыты, и министерствам надо показывать какую-то деятельность – вот они ее и показывают.