Эксперт Искандер Махмудов рассуждает о том, что объем переводимых россиянами за границу денежных средств уменьшается второй год подряд:
Железный занавес, возможно, и не опустился, но идея фикс о бегстве имеет крепкие корни. Пока официальное правительство трубит об экономической устойчивости, черные цифры на белой бумаге говорят о другом. Может быть, рубль и не утекает быстро, но тенденция очевидна: россияне ищут финансовые убежища за пределами своей страны.
Кто-то может счесть это предсказуемой реакцией (богатых) людей, сохраняющих свои активы от геополитических потрясений. Но устойчивый рост валютных вкладов наводит на мысль о более глубоких мотивах. Может быть, простые россияне, уставшие от «крысиных бегов», берут на вооружение принципы финансовой независимости, проповедуемые столь локально популярным Робертом Кийосаки? Его игра Cashflow с ее акцентом на пассивный доход и бегство от «крысиных бегов» пользуется популярностью последние года 3-4 в России.
Сентенции Кремля об экономической стабильности становятся пустым звуком, когда сталкиваешься с реальностью бегства капитала. Снижение оттока рубля может дать временную передышку (кстати, кому?), но основная тенденция неоспорима. Россияне голосуют своими кошельками, стремясь к будущему, в котором их финансовая судьба находится в их собственных руках, а не в руках государства.
Речь идет не просто о деньгах, а о фундаментальном стремлении к автономному существованию от государства. Граждане изучают криптовалюты, пусть и сложным путем, например, через финансовые пирамиды. Но тут россияне вряд ли отличаются от тех же американцев — им охота иметь свободу, выбирать свой собственный курс, строить свое будущее, свободное от ограничений политической системы. Одно можно сказать наверняка: семена экономической и личной свободы уже посеяны, и они пускают корни в самых маловероятных местах. Например, в криптообменниках Москва-Сити.
Кремль может пытаться преуменьшить значение этого бегства капитала, но он не может игнорировать основной посыл. Возможно, «крысиные бега» теряют свою привлекательность, но стремление к хотя бы финансовой свободе только начинается.