Эксперт Иван Родионов рассуждает о том, что Минэк детализировал прогноз по инфляции на 2022 год и период 2023–2025 годов:
Эта детализация прогноза по инфляции – абсолютно политически вынужденная мера: сейчас верстается бюджет, а многие социальные выплаты привязаны к инфляции. Отсюда вся эта игра с цифрами – прогноз за вычетом овощей, без этого вычета, с бензином, без бензина… Кстати, я удивляюсь, почему Минэкономразвития до сих пор не считает, к примеру, нулевым рост цен на продукцию, выращенную на приусадебных участках. Там ведь нет инфляции.
В общем, все прогнозы на этот счет связаны с необходимостью выплаты в соответствии с утвержденной цифрой инфляции корректировать. Как вы знаете, у нас есть установленный уровень инфляции – правда, для всех, кто ходит в магазины за продуктами, очевидно, что реальный уровень ее не таков. То есть установленная цифра, по сути, не значит ничего.
Если говорить об инфляции следующих годов, там картина еще проще. Эти цифры практически ни на чем всерьез не основаны – просто принятый порядок заставляет ведомства их считать, чтобы прогнозировать бюджет. Хотя вполне ясно, что рациональных методов подсчета того, что неизвестно (с учетом того, что какие-то санкции еще появятся), в принципе нет никаких.
Основной вопрос тут, который еще не решен, заключается в том, что бюджет опять лишился существенной части валютных поступлений. А он у нас рублевый, но привязан именно к валютным поступлениям – через курс эти валютные поступления определяли бюджет. Сейчас этот порядок сломан, и нового не принято, хотя бюджет на следующий год плюс еще на два года уже обсуждается. То есть у нас делают вид, что все как-то еще устаканится, и никаких методик менять не надо.
Эта позиция странная, но пока придерживаются ее. При этом не определено, удастся ли импортировать то, что мы хотим. Пока и параллельный импорт закрыт, а с ним всегда связан рост цен – так что промышленная инфляция точно должна быть ниже была бы по тем критериям, по которым она была рассчитана. Но у нас не делается особых различий между промышленной и продовольственной инфляцией, и потому получается, что при подорожании картошки на 30% с учетом не меняющегося в цене, например, космического корабля общий рост инфляции оказывается, скажем, 5%.
Так что эти цифры не значат почти ничего, поскольку инфляция по-настоящему не считается. Мониторинга цен в магазинах, на основе которого принимались бы решения о повышении пенсий пенсионерам и пособий матерям, нет. И те прогнозы по инфляции, которые мы получаем сейчас, – это просто попытка делать вид, что мы живем в той же реальности, в которой прежде жили.