Эксперт Олег Сухарев рассуждает о том, что эксперты насчитали в январе двузначные темпы роста промпроизводства впервые за год:
Не хотел бы касаться майнинга – это тема специфическая, но о промышленности могу сказать, что прирост в этом секторе у нас действительно есть. Вот только измеряться он должен не по энергопотреблению, как в исследованиях, на которые ссылаются «Ведомости», а по валовой добавленной стоимости, создаваемой промышленными организациями. Оценка через энергопотребление, конечно, будет завышенной.
Министр промышленности и торговли Денис Мантуров отчитался о росте промышленного производства за 2021 год. В разные кварталы года этот рост был разным. На мой взгляд, рост на уровне 6-8% в четвертом квартале года был вполне реальным – четвертый квартал традиционно показывает лучшие результаты за год. Но рост на уровне 10% и более – это мне кажется завышенным результатом.
Подъем показателей в четвертом квартале объясним: вообще все проекты, включая федеральные целевые программы и даже отчасти нацпроекты, у нас делают реализацию, а также отчетность по реализации именно в этом квартале. И основная сумма выделенного и осваиваемого ресурса приходится именно на четвертый квартал. В этот период подводят итоги года и закрывают темы – отсюда обычно и подъем результатов. И это справедливо и для промышленности.
Раньше у нас даже финансирование было смещено на четвертый квартал, а начало года оголено. В то время деньги по полгода где-то прокручивали, но не осваивали в рамках развития производства. Я писал об этой проблеме еще 20 лет назад, но только с 2012-2014 годов ее стали потихоньку решать, причем небыстро. И решать стали только благодаря тому, что и министр промышленности и торговли, и лично президент страны стали эту проблему контролировать. Но в целом подход к финансированию изменился не очень сильно – указанное смещение все-таки в целом сохранилось, что и отражается на приводимом результате.
Ну, и затратная оценка, то есть оценка через энергопотребление, всегда неточна. Она напоминает те искажения, которые использовали для отчетности еще во времена СССР: тогда, например, ввели нормоконтролеров инженерной деятельности. Эти контролеры, не имеющие высокой компетенции, принимали у инженеров продукцию – листы документации. В итоге инженеры начали множить деталировку, чтобы у людей были хоть какие-то премии. Можно сказать, сработал так называемый «эффект кобры». Примерно то же самое мы наблюдаем сегодня в науке России – отчетность и премии за публикации, причем зарубежные или с нормативным статусом. Все делается вроде из лучших побуждений, но оборачивается отрицательным результатом. В этом и есть «эффект кобры».
Он наблюдался в Австралии, где из-за резкого увеличения популяции кобр власти объявили награду за каждую убитую фермерами кобру, а фермеры стали разводить кобр, чтобы получить доход. Часть кобр при этом, разумеется, сбегала со змеиных ферм, так что численность кобр в природе не только не убывала, но и росла. Так вот, оценивать инженерную работу по нормо-часам или производство по энергопотреблению – это значит создавать «эффект кобры». Рост энергоемкости и затратности конструкций означает снижение эффективности производства.