Эксперт Павел Салин рассуждает о том, что Турция подала заявку на вступление в БРИКС:
Не следует переоценивать значимость вступления в БРИКС любой страны, в том числе Турции. БРИКС – не НАТО, это структура, которую лишь условно можно назвать организацией. У нее есть только одно консолидирующее основание: ее членам не нравится американоцентричный глобализированный мир, который Запад во главе с США продвигали в 1990-2000-е годы. А сейчас даже они перестали этот проект продвигать, поскольку это уже невозможно в силу ресурсной ограниченности и прочих обстоятельств.
Неприятие этого мира – в принципе, единственное, что объединяет членов БРИКС. Хотя бы потому единственное, что две крупнейшие экономики БРИКС, Индия и Китай, находятся в перманентном противостоянии друг с другом. Так что неважно, какими будут дальнейшие отношения Турции с БРИКС – важно понимать, что значение БРИКС в современном мире как альтернативы западным альянсам существенно преувеличивается.
Словом, Турция вполне может получить членство в БРИКС – это вписывается в рамки ее многовекторной политики. Но это не будет означать, будто роль организации каким-то образом существенно вырастет. Повторюсь, роль эта в мировой политике сильно переоценена – реально она незначительна, потому что структура этого объединения очень рыхлая. У объединения нет ни единого лидера, ни каких-либо общих системных проектов. Именно поэтому БРИКС позволяет в своих рамках существовать странам с разнонаправленными интересами.
Почему же тогда в последние годы очень много говорят о БРИКС? Дело в том, что некоторые участники альянса заинтересованы в пиаре этой структуры – для того, чтобы под брендом единой структуры продвигать свои проекты.
В первую очередь тут идет речь о Китае, поскольку его проект «Один пояс, один путь» в последние годы оброс негативом. Страны, которые вовлечены в проект, сталкиваются с тем, что условия экономического сотрудничества оказывается не столь привлекательными, как это выглядело вначале. И если Китай раньше использовал проект «Один пояс, один путь» для продвижения собственных геоэкономических и геополитических интересов, то сейчас он пытается продвигать свои проекты под эгидой БРИКС, маскируя свои интересы международным брендом – мол, за этим стоит не один Китай, а несколько стран.
Но все же следует понимать, что когда Китай реализуют конкретные проекты под эгидой БРИКС, это проекты не конгломерата стран БРИКС, а именно проекты Китая под прикрытием бренда БРИКС. А российская сторона говорит про БРИКС охотно потому, потому что ей выгодно продвигать идею, что существует очень влиятельный огромный антизападный альянс.
В общем, БРИКС как структура много присутствует в медиаполе, но проводить последовательную системную политику вроде той, которую проводят некоторые западные альянсы (к примеру, НАТО), БРИКС не может. До такой степени консолидации этот альянс не дошел и не факт, что дойдет. Поэтому вступление в Турции туда весьма вероятно – ведь рыхлая структура БРИКС существенно не ограничивает свободу своих членов в действиях. И если Турция туда вступит, это не значит, что Эрдоган будет проводить антизападную политику. Потому что Эрдоган, как и многие из современных деятелей с ресурсным мышлением, пытается играть на максимальном количестве досок, которые ему доступны. Они себя в выборе не ограничивают.
Что же касается членства в ЕС, то никаких ограничения из-за вступления в БРИКС ее тут не ждет, потому что лет 20 назад стало ясно, что Турцию не примут в ЕС. Она слишком большая для EС – туда могут сейчас принять небольшие государства с численностью населения максимум 5-10 миллионов человек.