Эксперт Сергей Стыценков рассуждает о том, что бум сбережений в России обусловлен сокращением возможности тратить:
Не думаю, что рост сберегательных настроений в 2022 году был связан исключительно с невозможностью тратить или даже с повышением уровня финансовой грамотности. Этот уровень у населения, безусловно, постепенно повышается, и влияние этого фактора мы не будем исключать. Но здесь скорее сыграло роль то, что в прошлом году по всем уровням потребительских категорий наблюдался провал. Если взять пирамиду Маслоу, можно сказать, что люди стали опускаться на 1-2 уровня от привычного для них. Кому-то перестали быть доступными путешествия, кто-то стал выбирать более бюджетные варианты проведения времени, кто-то из тех, кто ходил в рестораны, начали посещать более дешевые заведения или устраивать праздники дома, в семье.
То же самое касалось и финансовых инструментов: если до 2022 года люди активно несли деньги на фондовый рынок, в банки на долгие вклады, то в прошлом году они поняли, что вынуждены просто иметь постоянно какой-то резерв. Потому что ситуация очень неоднозначная, мы не знаем с точностью, что будет через полгода-год, и лучше, чтобы был какой-то резерв. Люди стали отменять лишние поездки с семьей, сокращать покупки, от которых можно отказаться, то есть в целом старались оптимизировать свои расходы. И это связано было скорее не с тем, что они прошли пару курсов финансовой грамотности или почитали книги об этом, а с тем, что общий фон стал сильно располагать к осторожности.
Но как только ситуация станет разрешаться и будет больше понимания перспектив, больше стабильности, люди начнут что-то из своих неприкосновенных запасов доставать и тратить. Им будет проще этого делать, когда они увидят, что риски позади.
Относительно же инфляционных процессов и влияния на них сберегательных настроений граждан тоже можно поспорить с высказанной в прессе мыслью. Вполне возможно, что, пусть даже люди сберегают средства (и это определенным образом сдерживает цены), инфляция все равно будет идти – в силу макроэкономических процессов. В прошлом году мы наблюдали, как курсы валют сначала резко выросли, а потом в два раза упали, и во втором полугодии инфляция приостановилась. Так вот, это были глобальные процессы – они все-таки были завязаны не на внутренний спрос.
Просто у нас поменялись денежные потоки и в них возникли мощные диспропорции. Это привело к такой нетипичной для нас ситуации. Сейчас постепенно начинается ее исправление: развивается параллельный импорт, предпринимаются попытки наладить отдельные производства внутри страны, все постепенно перестраивается. Но тот же параллельный импорт означает, что то, что раньше привозилось напрямую, теперь доставляется иначе и уже в силу этого становится гораздо дороже.
Эти процессы могут серьезно влиять на инфляцию. И может возникнуть ситуация, когда, с одной стороны, вроде бы внутренний спрос очень ограничивает свой бюджет и старается накапливать (и это должно сдерживать инфляцию), а с другой стороны, глобально поставщики, производители закладывают большую цену, чтобы их экономика сходилась. То есть со стороны производства инфляция понемногу, но будет продолжать идти.