Эксперт Сергей Толкачев рассуждает о том, как Россия могла бы действовать для достижения до 2030 года 4 места в мире по объему ВВП:
Что нужно делать, чтобы двигаться к этой цели, – это вопрос, ответ на который может быть очень разнообразным. Не надо забывать, что ВВП – показатель бухгалтерский. Там свои законы учета, в соответствии с которыми можно содействовать искусственному развитию определенных секторов, быстро увеличивающих ВВП, но при этом реальная экономическая мощь страны не увеличится.
Собственно говоря, Соединенные Штаты уже лет 40 идут по этому пути. За счет того, что сфера услуг там все разрасталось, а некоторые виды экономической деятельности, которые раньше не учитывались в ВВП, были втянуты в его состав, этот показатель формально рос. Причем США за последние десятилетия развивались быстрее Европы, темпы роста в целом были выше. Однако оказалось, что они чудовищно отстали от Китая по многим показателям даже высокотехнологичных отраслей.
В нашей ситуации, думаю, все-таки есть другие пути достижения роста ВВП. Прежде всего они связаны с массовым восстановлением производственного сектора, обрабатывающей промышленности, которые у нас после гайдаровского шока 1992 года были буквально сметены потоком дешевого импорта. Произошло это из-за отсутствия продуманной системы протекционизма, таможенной и нетаможенной защиты внутреннего рынка.
К сожалению, с тех пор у нас накопилась большая степень технологической деградации. Но если технологические компетенции будут восстановлены в отраслях обрабатывающей промышленности, которые производят массовую продукцию, возможно быстрое наращивание объема ее производства и сопутствующих услуг. И это даст довольно уверенный темп экономического роста на ближайшие годы или даже десятилетия. То есть темп роста зависит от того, насколько удастся выстроить продуманную систему протекционизма и наращивания импортозамещения во многих отраслях обрабатывающей промышленности.
Самым ярким примером тут могут быть подшипники. Это массовые продукты промышленного производства, они находят себе применение везде, начиная от полок, шкафов и тумб. Так вот, когда у меня сломалась тумба, продавец больше трех месяцев не мог заменить ее выдвигающий механизм, потому что он на простых подшипниках, те у нас не производятся, а поставки по импорту сложны. Если бы у нас работало производство подшипников, они бы нашли массовый спрос, начиная от простейших потребительских товаров и заканчивая сложнейшими машинотехническими изделиями различного назначения. И таких примеров можно приводить очень много.
В общем, за счет ресурсов массированного импортозамещения, основанного на том, что промышленные технологии четвертого и даже третьего технологического уклада содержат огромный потенциал масштабирования, мы можем значительно улучшать свои результаты. Потому что достаточно эту технологию наладить, подобрать кадры и обеспечить ресурсами – и поток производства будет просто фонтанировать. Эффект масштабирования в этой сфере намного перекрывает аналогичный в сфере услуг, в туризме, не говоря уже о секторе общественного питания или медицинских услуг.
Промышленность тем выгодно и отличается от сферы услуг, что у нее за счет эффекта масштабирования возможны огромные темпы роста в кратчайшие периоды. Так что если экономику удастся в целом развернуть или, как раньше говорили, наладить хозяйственный механизм, механизм управления и координации развития экономики в восстановительном и импортозамещающем направлении, то, я думаю, с учетом масштабов нашего рынка и рынков некоторых прилегающих стран эффект экономического роста будет таков, что позволит нам в конце концов опередить Японию и выйти на 4 место по размерам ВВП в мире.