Эксперт Сергей Хестанов рассуждает о том, что нефтегазовые доходы бюджета выросли в годовом и месячном сравнении:
Оснований не верить Минфину нет – за исключением технических погрешностей (которые всегда есть) приведенные им данные, видимо, близки к истине. И если мерить доходы относительно последнего месяца, то результаты, которые приводит Минфин, сомнений не вызывают. Но если сравнивать эти данные с данными за аналогичный периодом прошлого года, то виден существенный недобор поступлений. И этот недобор вместе с укреплением рубля (а рубль сейчас заметно крепче, чем был в этот же период год назад) и с учетом дисконтов по нефти Urals дает повод говорить о появлении довольно существенных рисков для бюджета.
То есть, если сравнивать наполнение бюджета, поступления в бюджет и планы Минфина по сбору налогов, налицо заметный недобор. И не будь у нас существенных трудностей с международными расчетами, возможно, мы бы увидели чувствительное ослабление рубля. Его не происходит, так как из-за трудностей в расчетах тратить поступления нам заметно сложнее, чем прежде. Но если в результате усилий по улучшению расчетов произойдут подвижки, связанные с внешней торговлей, то мы можем увидеть существенное ослабление рубля. Главная интрига связана именно с этим.
К сожалению, объективно измерить пресловутые трудности с международными расчетами сложно. Мы можем говорить о том, что трудности есть, но оценить их степень в любых стандартных единицах пока не представляется возможным. Но то, что в сравнении с аналогичным периодом год назад происходит значимый недобор нефтегазовых доходов бюджета, – это факт, и рано или поздно мы столкнемся с его последствиями. Нам либо придется больше занимать (что в нынешних условиях – непростая задача), либо интенсивнее тратить ФНБ, Фонд национального благосостояния (что теоретически возможно, но он не бесконечен), либо ослаблять рубль. Или же делать все это одновременно.
Вот в том, что именно мы будем делать, на мой взгляд, и заключается главная интрига нынешней ситуации. И так как цифры недобора достаточно существенны, думаю, что последствия должны себя проявить на горизонте нескольких месяцев. За это время мы должны будем увидеть некие изменения. А пока у нас парадоксальная ситуация, когда одни проблемы в какой-то степени нивелируют другие, и, в общем, все выглядит благополучно.
Но мне кажется, что, возможно, уже в сентябре (потому что летом традиционно наблюдается некоторое снижение деловой активности, а с началом осени она восстановится) мы увидим изменения. Скоро это противоречие должно будет как-то разрешиться. Вариантов того, что может произойти, много. Тем интереснее будет наблюдать за происходящим.