Сергей Хестанов (Москва): Природа роста потребления в основном инфляционная, усматривать в нем экономический эффект довольно сложно

Эксперт Сергей Хестанов рассуждает о том, что расходы семей выросли впервые после введения санкций:

Совершенно понятна природа этого роста расходов: довольно сильное ускорение инфляции, девальвация – соответственно, эффект переноса. Так что расходы выросли, но произошло это не в силу того, что экономическая активность или благосостояние граждан выросли, а во многом вынужденно, из-за роста цен там на отдельные товарные группы. Естественно, чем ближе к импорту, тем выше темп роста цен. Поэтому отчасти это вынужденное явление, и искать в этом позитив проблематично.

Формально рост цен некоторый рост экономических показателей вполне может вызвать: подрастет, например, оборот розничной торговли. При этом оборот точно вырастет в денежных единицах, но совсем не факт, что он также вырастет в штуках, килограммах и так далее. Весьма вероятно, что реальное потребление сократится, но денежное выражение будет расти. В общем, поскольку природа этого роста в основном инфляционная, усматривать в нем сколько-нибудь значимый экономический эффект довольно сложно. Скорее всего, позитивные формулировки там публикуют СМИ, которым просто дали указания быть позитивными.

Если совсем абстрактно, теоретически посмотреть на проблему, то относительно реальных показателей влияние должно быть нейтральным. Есть такая гипотеза, одна из краеугольных в экономической науке – гипотеза нейтральности денег. Считается, что в долгосрочной перспективе (важно, что именно в долгосрочной) влияние денежно-кредитной политики на реальные показатели равно нулю. Но это так в теории, а на практике понятно, что при заметном разгоне инфляции благосостояния снижается. Собственно говоря, это мы сейчас и фиксируем.

Гипотеза нейтральности денег, во-первых, как любая абстрактная гипотеза, применима только с целым набором оговорок; а во-вторых, работает лишь на очень длительных промежутках времени. А вот в моменте, когда инфляция разгоняется, благосостояние людей всегда падает, и это на бытовом уровне ощущается достаточно хорошо. Плюс российская специфика: чаще всего, когда происходят достаточно процессы в экономике в целом, социальные платежи индексируются слабее, чем инфляция.

У нас большая часть современной экономической истории проходила в условиях довольно высокой инфляции даже по мировым меркам. Так вот, за редким исключением социальные платежи индексировались темпом, который отставал от темпа инфляции. Поэтому в принципе, если речь идет о наименее обеспеченных людях, их благосостояние в период сильного роста инфляции заметно сокращается. В так называемые «тучные годы», правда, выплаты опережающим темпом индексировали, и в какой-то степени была индексация в пандемию – через выплаты семьям детьми. Тем не менее, искать положительный смысл в росте расходов все же не стоит.