Эксперт Сергей Хестанов рассуждает о том, что Минэк предлагает дать институтам развития право на риск при финансировании проектов техносуверенитета:
Я до перестройки работал в научно-исследовательском институте, и там занятия перспективными разработками было нормальной деятельностью. Там спокойно относились к тому, что многие разработки в процессе развития реализовать не удавалось. Собственно, и по бизнес-стартапам видно, что реализуются считанные единицы процентов от всех начинаний. А большая часть списывается на убытки, и все. Но в стартапной индустрии это частные деньги, а в таких разработках – государственные. А когда государство занимается такого типа деятельностью, проблема в том, что возникает замечательное поле для злоупотреблений.
Причем объективно определить, когда имело место злоупотребление, а когда – объективные трудности, в общем-то невозможно. Скажем, термоядерную энергетику пытались развивать с 1950-х годов, причем на очень серьезном уровне, во многих странах, и вложили в это огромные деньги. А результата как не было, так и нет. И все понимают, что никакой, например, ЦЕРН никаких денег не украл. Это были объективные трудности. Просто из 1950-х годов задача выглядела гораздо более реалистичной, чем видится сейчас. Тем не менее, работы еще ведутся (в России, кстати говоря, тоже).
Так вот, и сейчас даже после научной экспертизы объективно определить реалистичность тех или иных планов очень тяжело. Поэтому здесь возможны две крайности: либо государство безудержно тратит большие деньги (и получается, как с тем планшетом Чубайса), либо чиновники предпочитают не выделять деньги на новые разработки. Второй вариант для самих чиновников безопаснее, поскольку неудачи возможны и без всяких злоупотреблений – просто разработчики иногда берутся за задачи, которые существующими к тому времени техническими средствами в рамках существующего бюджета не могут решаться.
Известны также случаи, когда техническое решение найти удалось, но оно оказалось коммерчески несостоятельным. Например, сверхзвуковой французский самолет «Конкорд», который сделали в конце 1970-х годов, – пример такого решения. Лет 30 он летал – поскольку проект был значимый, государство его субсидировало. Но стоимость билетов оказалась такой, что без господдержки их никто не стал бы покупать. В общем, во всем, что связано с реальными инновациями, всегда есть очень большая неопределенность.
И это достаточно серьезная проблема, которая простого решения не имеет. Сейчас же, судя по всему, у нас ищется компромисс в этом вопросе. Потому что, если совершенно не вкладывать в такого рода проекты, отставание нам гарантированно. Судя по всему, осознание этого на каком-то уровне сформировалось – отсюда и решение какие-то средства под такого типа разработки выделять. Но как это грамотно контролировать, совершенно непонятно. И я, честно говоря, большого успеха тут не жду.