Эксперт Вадим Дробиз рассуждает о том, что Минэк предлагает увеличить пошлины на ввоз импортных вин почти в 1,5 раза:
В принципе все развивается так, как я предупреждал конце 2019 – начале 2020 года: российский рынок вина и игристого уперся в стену импортной продукции. Что у нас произошло за это время? В 2020 году было запрещено использование импортного виноматериала для производства российской продукции. В них кто-то видел корень зла, хотя это было не так.
Объем этой продукции составлял всего 120 миллионов литров в год или даже меньше. И это было менее 20% используемого в России виноматериала. Какую они могли нести угрозу? Никакой. Но их запретили. И вот мы, мощно увеличивая объемы урожая, вроде бы заместили этот объем виноматериалов российским. Но все еще остаемся в дефиците, нам не хватает своего виноматериала. То есть мы за четыре года, фактически, импортозамещение в этой отрасли не произвели.
Почему мы не очень остро чувствуем сегодня этот дефицит? Вообще винодельческая продукция у нас давно продается трех видов: тихие виноградные вина, игристые и шампанские вина и винные напитки (они были тихие и газированные). Объем производства вина – около 300-320 миллионов литров в год. Игристых вин мы производили порядка 150 миллионов литров, и около 280 миллионов литров в год производилось винных напитков (они на 50% состояли из винограда, а еще 50% могли быть водой, плодовыми и ягодными добавками и так далее).
Реформаторы решили, что если мы уничтожим и импортные материалы, и винные напитки (поскольку в 2019 году винный рынок и их считал своим врагом), то российским винам вроде как ничто больше не будет мешать, и этот рынок начнет развиваться. Так что у нас резко повысили ставку на винные напитки, и они стали стоить практически как вино и как игристое, а объем их производства упал примерно в 10 раз. Только вот объемы производства отечественных тихих и игристых вин за счет этого не выросли. Того, что реформаторы рынка ожидали, не произошло.
Зато в результате всех этих действий объемы производства и потребления виноградной и винодельческой продукции за четыре года сократились на 15-20%. На мой взгляд, это катастрофа. Винные напитки хотя бы были виноградным продуктом, а теперь что? Да, у нас сейчас есть некоторый рост производства и продаж вина и игристого, но это лишь потому, что российский средний класс стал гораздо меньше ездить за границу. Но винный рынок забрать огромные объемы винных напитков не смог. Плюс вроде бы ему сейчас мешает импортное вино.
Еще в начале 2020 года я писал, что мы можем попытаться заместить импортный виноматериал, но упремся в бутилированную импортную продукцию, которую победить невозможно. Ведь весь этот импортный объем выпивает средний класс, и он идентифицирует себя на алкогольном рынке именно таким образом. Да, он пьет и российскую продукцию, но винные напитки пьет только средний класс, а вино занимает лишь 50% рынка. И средний класс и впредь будет пить импортное вино. Так что мы оказались в ситуации перезатаривания рынка российской продукцией при дефиците виноматериала.
Самое главное, что все последние 10 лет государство не заботилось о росте потребления винодельческой продукции. А надо заботиться все это время (а лучше было бы делать это лет 15). Если бы потребление росло каждый год хотя бы на 5%, российские виноделы спокойно бы вписывались в эти рамки своими растущими объемами. А так у нас российскому вину не дает расти как импортная продукция, которая занимает половину рынка, так и отсутствие роста потребления.
В прошлом году у нас произвели очень много вина (думали, что импорт рухнет, как прежде в кризисы). А он очень быстро восстановился, так что импортное вино с нашего рынка не вытеснили. И теперь у российских виноделов оказалось два врага: бутилированная импортная продукция и отсутствие роста потребления винодельческой продукции в целом. Средний класс полностью на российскую продукцию переходить не планирует. И я если даже пошлины на импортную винодельческую продукцию вырастут в 1,5-2 раза, это не изменится.