Ждать ли «Роснефти» льгот по арктическому проекту

Министерство финансов РФ предлагает заморозить льготы на арктические нефтегазовые проекты вплоть до завершения оценки целесообразности их разработки, пишет газета «Коммерсантъ». По ее сведениям, это фактически означает введение моратория на льготы на неопределенный срок. Как поясняет газета, это следует из проекта доклада президенту, который направил в правительство 31 июля заместитель министра финансов Илья Трунин. Доклад есть в распоряжении издания.

Напомним, временный запрет на налоговые льготы для нефтяников введен по итогам совещания у президента РФ Владимира Путина 10 июля. Эта мера действует до 2020 года. Теперь же Минфин считает правильным запретить введение мер государственной поддержки нефтегазовых месторождений в Арктике на больший срок, если тот потребуется для их инвентаризации.

Между тем нефтяная компания «Роснефть», ранее получавшая льготы по нефтегазовым проектам, настаивает на льготах и для проекта «Восток Ойл» в Арктике. Его она планировала реализовать вместе с «Нефтегазхолдингом». Проект предполагает создание кластера добычи на Таймыре: туда должны войти уже разрабатываемый Ванкорский кластер и Пайяхская группа месторождений, которые пока находятся на стадии геологоразведки.

О том, почему Минфин предлагает принять такое решение, о перспективах арктического проекта «Роснефти» и о том, не намерена ли Россия отложить разработку арктических нефтегазовых проектов вовсе и почему, рассказал Сергей Кондратьев, заведующий сектором экономического департамента Института энергетики и финансов.

«В последние годы правительство часто шло по пути избирательного предоставления льгот. Например, они предоставлялись «Роснефти» при разработке Самотлорского месторождения. Условия там в самом деле сложные – высокая обводненность, из-за чего для повышения уровня добычи необходимо много бурить. В результате компания оказалась перед выбором — увеличивать капитальные расходы (и пытаться из-за этого получить налоговые льготы) или смириться с сокращением добычи.

Тогда льготы были предоставлены. Сейчас идет обсуждение относительно льгот по Приобскому месторождению, крупнейшему по объему добычи в России. То есть, по сути, государство задало тренд на предоставление индивидуальных льгот. Если помните, несколько лет назад у нас льготы предоставлялись по территориальному принципу – например, месторождениям Восточной Сибири, Дальнего Востока. Или по принципу выработанности месторождений. Сейчас же, судя по последним примерам, льготы предоставляются в частном порядке, исходя из конкретных условий добычи на том или ином месторождении.

Предоставление любых льгот всегда встречало сопротивление Минфина, потому что льготы – это выпадающие доходы бюджета. Возможны были редкие исключения, когда льготы предоставляли компаниям, разрабатывающим новые месторождения. Без льгот эти месторождения просто не начали бы разрабатывать. Минфин тогда соглашался, понимая, что если не предоставит льгот, то и налоговых доходов не получит. И, на мой взгляд, в случае со многими арктическими нефтегазовыми месторождениями ситуация точно такая же.

С одной стороны, есть примеры успешной разработки месторождений на арктическом шельфе. В их числе – разработка «Газпромнефтью» Новопортовского месторождения. Это месторождение приносит прибыль компании, обеспечивает загрузку Северного морского пути и создает определенную налоговую базу для бюджета. Но понятно, что доходность для бюджета тонны нефти от арктических месторождений существенно ниже доходности тонны нефти, добытой на традиционных месторождениях в Западной Сибири.

С другой стороны, Минфин, который всегда был настроен на максимальное сокращение любых льгот и максимальную унификацию правил в этом вопросе, в последние годы в ряде случаев шел на предоставление индивидуальных льгот. Но в целом правительство, как мне кажется, пытается все-таки выстроить именно систему предоставления льгот. Потому что понятно, что вслед за «Роснефтью» с аналогичными просьбами могут обратиться и другие компании. Тогда придется либо предоставлять льготы многим недропользователям (что может серьезно отразиться на бюджетных доходах), либо кому-то в льготах отказывать. И тут возникнет вопрос, по каким критериям отказывать.

Поэтому желание остановиться и инвентаризировать месторождения, оценить сложности добычи там объяснимо. Настораживает лишь то, что процесс может занять достаточно долгое время. Так что с одной стороны, правительство говорит о необходимости выработки четких условий регулирования; с другой стороны, ситуация, когда инвентаризация льгот и поводов для них может проводиться очень долго, тоже возможна.

Это противоречие сложно разрешить. Не только «Роснефть», но и «Газпромнефть» не захочет выходить на сложные месторождения в текущих условиях – с волатильными мировыми ценами на нефть, с достаточно высокой стоимостью капитала, который нужно привлекать для разработки, и без понимания того, сможет ли вернуть затраченные средства. Тут необходимо четкое представление о налоговом режиме.

Понятно, что новые месторождения не могут работать по одним условиям с месторождениями, чья разработка началась в советское время. Старые месторождения находятся на территориях с уже созданной транспортной инфраструктурой, с выстроенной логистикой забора добываемой нефти и доставки материалов и персонала. На новых требуется все выстраивать. И понятно, что инвестирует в это во многом именно компания, которая занимается разработкой месторождений. В результате себестоимость добычи там может оказаться куда выше, чем на месторождениях традиционных.

Так что логика в запросах на льготы есть. Но важно понимать, о каких сроках идет речь – когда именно инвентаризация будет закончена, когда станет можно за льготами обращаться и какие именно будет возможно получить.

Что же касается арктических проектов в целом, то в этом году уже звучали заявления компаний о возможном переносе начала разработки конкретных месторождений на более поздний срок. При этом цены, которые есть на рынке, позволяют разрабатывать арктические месторождения – при предоставлении налоговых льгот. На общих же условиях такие месторождения было бы сложно осваивать даже при цене на нефть 100 и даже 150 долларов за баррель.

Однако, на мой взгляд, переносы в большей степени связаны с действием соглашения «ОПЕК+». Мы с конца 2016 года вынуждены ограничивать свою добычу, нам не нужно так много нефти. И зачастую компании обнаруживают, что им выгоднее инвестировать в уже разработанное месторождение, чем входить в новые, достаточно сложные и длинные арктические проекты.

Тем не менее мы знаем и об успешных арктических проектах, которые показывают, что месторождения на этих территориях могут быть прибыльными для компаний и приносить пользу государству. Безусловно, от них меньше налоговых поступлений, чем от месторождений традиционных. Но они обеспечивают занятость в высокотехнологичном и высокооплачиваемом секторе; обеспечивают загрузку Северного морского пути и поддержание активности в арктической зоне. Есть еще немало иных экономических выгод, которые косвенно получает от них государство, национальная экономика», – сказал Сергей Кондратьев.