Эксперт Александр Сафонов рассуждает о том, что Минобрнауки решает проблему отказов от обязательного трудоустройства после окончания вуза:
У нас существует право выбора профессии и места работы – это основополагающая свобода, право на труд, зафиксированное в Конституции и Трудовом кодексе. И все предлагаемые меры по совершенствованию системы целевого набора могут реализовываться только в рамках существующего правового механизма. Но все-таки проблема невыхода на работу выпускников, которые учились по целевому формату, действительно существует, и возникла не впервые.
Обсуждать широко ее стали в начале двухтысячных годов – как проблему обучения офицерского состава в военных училищах. К 2008-2010 годам эта проблема достигла самого серьезного масштаба. В то время много молодых людей, окончив высшие военные училища (причем отучившись бесплатно) и получив офицерские звания, отказывались нести воинскую службу.
Тогда посчитали, что единственным способом сократить расходы государства на образование тех, кто принципиально не собирался делать военную карьеру, станет введение материальной ответственности. На период обучения стали заключать договор с обучающимся, где четко указывалось, что он обязан возместить все понесенные государством расходы на его образование. Точно так же и сейчас единственным способом предотвратить появление псевдоспециалитета является введение материальной ответственности выпускника за полученное за счет государства обучение.
Надо сказать, известны случаи, когда, например, родители через свои компании организуют детям профессиональную подготовку, предполагающую на деле, что человек не пойдет работать в их компанию. Введение же материальной ответственности – один из эффективных способов, способных предотвратить массовое распространение этого явления.
Хотя надо понимать, что до конца решить эту проблему вряд ли удастся, потому что у нас по-прежнему по ряду профессий, где предусмотрен целевой набор, нет благоприятных условий труда, которые поощряли бы приход в эту профессию. Так что, конечно, нужно совместно с работодателями обсуждать эту историю. Если они хотят, чтобы к ним все же приходили молодые люди, надо пересматривать отношение к системе оплаты труда.
Особенно проблемы этого сорта характерны для бюджетных организаций. Когда начальная ставка учителя составляет 18 тысяч рублей в месяц (а это уровень прожиточного минимума), ожидать, что молодые специалисты после окончания вуза захотят работать в этой сфере, вряд ли приходится. Так что это даже более широкий вопрос, чем только вопрос целевого набора.