Эксперт Руслан Долженко рассуждает о том, что почти половина российских выпускников не работают по специальности:
Данная тема неоднозначна. С точки зрения традиций, сложившихся тенденций, самооправдания и отсутствия эффективных механизмов решения проблемы работать по специальности после окончания образовательной организации необязательно. Мир меняется слишком быстро, новые профессии появляются, как грибы после дождя, технологии выводят возможности людей на новый уровень, а глобальные проблемы типа пандемии вносят сумятицу в традиционное течение жизни. Как тут успеть адаптировать образовательный процесс под эти трансформации?
Кто-то из сторонников этой точки зрения добавляет, что заказчики-работодатели тоже не знают точно, что им нужно и как добиться нужного результата. Родители тоже действуют иррационально, отправляя детей на обучение, исходя из своих представлений о хорошем и востребованном обучении минус 10 лет назад от современных запросов экономики и общества. В общем, огромное количество поводов сказать, что да, большинство выпускников работает не по специальности — это факт. И в этой связи можно согласиться с мнением ученых НИУ ВШЭ.
С другой стороны, стране, экономике, рынку труда, компаниям, ответственным людям – нужен прорыв в своей жизни. Значит все должно быть подчинено цели, недопустим разброс ресурсов для ее достижения и нужно бороться за эффективность своей деятельности (а с этим у нас до сих пор проблема, производительность труда ниже, чем в многих других странах). И в этих условиях понимание, что миллиарды рублей тратятся на обучение невостребованным профессиям, людьми, которые не вовлечены в процесс, по отношению к детям, которые только на 2 курсе начинают понимать, куда они попали и зачем, заставляет что-то делать, чтобы исправить ситуацию.
Мы совместно с департаментом по труду и занятости региона провели исследование – сличили информацию об образовании у молодых людей с первой записью в трудовой после его получения. Оказалось, что 25,9% людей, обратившихся в службы занятости региона, трудоустроились по специальности (профессии), 13,9% — работали по профессии, относящейся к сфере деятельности, соответствующей образованию. Остальные 60,2% работали не по специальности. Много это или мало? С точки зрения целевой функции развития компетенций для конкретной профессиональной деятельности – все не очень хорошо. Это все равно, что из 10 купленных телевизоров 2-3 работают, остальные – тумбочки. Из 100 операций в больнице 26 – эффективны, 13 — хотя бы на больном органе, остальные – потому что врачу нужно заработать деньги. Из 50 вылетов из аэропорта лишь 13 самолетов долетает до точки назначения, еще 6-7 прилетают хотя бы в регион назначения, остальные катаются по аэропорту. Остановка подачи электричества происходит на 180 часов каждый месяц. За такую результативность больницу бы закрыли, завод разогнали, человечество никогда не попало в космос.
Это две разные точки зрения. И они не сильно важны в аргументации. Потому что нужно делать, а не спорить. Выстраивать отношения с работодателями, спрашивать их о том, кто им нужен, какие компетенции развивать у студентов, привлекать их для образовательного процесса. Заниматься не профагитацией (приходите в наш вуз, чтобы у нас было больше студентов), а профориентацией (приходите к нам в вуз, потому что ваш ребенок мечтает стать экспертом в профессии, которую он выбрал осознанно), и делать это минимум с 6-7 класса. Значит нужно выстраивать отношения со школами, помогать им с самоопределением школьников. Создавать образовательные программы не под «хотелки» вузов, а под запросы экономики региона. Погружать преподавателей в практику, вывозить их на экскурсии, стажировки, не заставлять заниматься симуляцией научной деятельности, а вовлекать в настоящие научно-исследовательские работы по запросу реальных заказчиков. Синхронизировать запросы рынка труда и возможности рынка образования.