Эксперт Александр Щербаков рассуждает о том, что Минтруд разработает стратегии действий в интересах женщин до 2030 года:
К этому вопросу надо подходить достаточно осторожно, поскольку иногда он приобретает внеэкономическую окраску. На мой взгляд, превращения его в вопрос административно-политический следует избегать, потому что это превращение не способствует естественному ходу событий в экономическом плане. Экономические процессы должны развиваться свободно – не надо их канализировать в соответствии с представлениями кого-то из чиновников о том, что есть социальная справедливость, а что – социальная несправедливость.
Зачастую то, что представляется именно социальной справедливостью, оборачивается проблемами в области экономики. А проблемы в экономике отражаются на всей социальной жизни, на политической жизни, на культуре и так далее, поскольку, хотим мы того или нет, в основе всего лежат все же именно экономические процессы. И, прежде всего, – уровень и качество жизни. Это та причина, по которой вмешиваться нужно предельно осторожно и, как мне представляется, с социальной точки зрения – не очень активно.
У меня нет подтверждений мысли о повышенной эксплуатации женщин на рынке труда, их приниженном положении или давлении на них с их дискриминацией, но что касается так называемого «стеклянного потолка», препятствий карьерному росту женщин, то он есть. И обусловлен он зачастую не только какими-то административными шагами, а еще и восприятием менеджерами того, какой работник лучше себя проявил на том или ином рабочем месте.
Ведь формально у нас нет каких-то искусственных преград для участия той или иной группы граждан в труде. Тем более что наше общество вышло из политического строя, который одной из своих первых задач поставил уравнивание в правах мужчин и женщин.
В результате очевидные варианты дискриминации были изжиты еще лет 50 и даже более назад, и сейчас в открытом виде ее не найти. Она противоречила бы нашему общественному сознанию. Так что не сказал бы, что проблема эта для нас актуальна. Но принципиально важно, чтобы не возникало предпосылок к ее возникновению. А они могут создаваться, поскольку «подходящими для женщин» нередко считают ряд малооплачиваемых работ. Однако, насколько я помню, у нас растет и доля женщин, занятых в управлении. Растет их доля не только среди управляющих, но и среди собственников бизнеса, и среди политиков, и среди лидеров в социальной сфере.
Но в любом случае внимание к этому вопросу должно быть постоянно. Другое дело, я считаю, что не нужно допускать искусственного формирования этой проблемы. А значит, нужно заботиться о том, чтобы не было оснований дискриминаций и женщин, и молодежи, и пожилых, и людей с ограниченными возможностями. За этим нужно следить. Однако я не уверен, что для любой из групп нужно создавать некие особые условия – как, например, недавно предлагали изменить кое-что для того, чтобы женщинам было легче нести военную службу.
Честно говоря, я не знаю, нужно ли что-то в этом менять, потому что ратная служба объективно предполагает высокий риск и тяжелые условия, и для меня неочевидно, что создание более мягких специальных условий в этой сфере не приведет к реальному падению обороноспособности. В общем, мне кажется, что в вопросах гендерного равенства в труде следует все же учитывать представления общества о том, где более уместен женский, а где – мужской труд. Независимо от того, как это происходит в других странах.