Фото © Яков Филимонов / Фотобанк Лори
Эксперт Алексей Ульянов рассуждает о том, что семь регионов сорвали закупку жизненно важного препарата от склероза:
Когда речь идет о жизненно важных препаратах, то, конечно, любой здравомыслящий человек скажет, что жизнь человека бесценна и необходимо приложить все усилия, чтобы приобрести эти лекарства.
Но мы выстроили такую систему регулирования закупок, которая по большому счету угрожает безопасности страны, не позволяет ничего делать оперативно. Нужно проводить эти злосчастные аукционы, которые несут в себе огромное количество рисков, разрушая по большому счету все.
Господин Калягин успел сказать президенту, что культура не может закупать на аукционах. По Крымскому мосту тоже приняли индивидуальное решение, понимая, что с аукционами его вряд ли построишь. Оборонка тоже как-то смогла создать себе более комфортные условия.
А остальное, включая закупку жизненно важных препаратов, не работает. Это и монополизация, и мошеннические схемы. Нобелевский лауреат Райнхард Зелтен написал работу, где четко показал, что если меньше 6 участников аукциона, то сговор неизбежен.
То есть, умный закупщик должен прежде всего посмотреть, есть ли у него шесть конкурирующих, не аффилированных, не связанных между собой участников-поставщиков. А если этого нет, то никакой аукцион проводить нельзя. Нужны другие способы.
У нас поставлено так, что аукционы всем навязываются. Заказчик до последнего не знает, кто к нему придет. В итоге оказывается, что половина пришедших подставные.
Если мы доверяем врачу свою жизнь, то давайте мы доверим ему то, какие препараты он должен приобретать для нашего лечения у единственного поставщика. Конечно, в данном вопросе необходимы разумные ограничения, выработанные научными сообществами и институтами. Но если врач считает, что именно данный препарат излечивает от склероза, то почему мы должны по требованию ФАС городить огород.
ФАС запрещает писать название препарата, нужно указывать только эквивалент. Если эквивалент – то это только дженерик. Дженерики тоже не всегда плохо. Но зачастую на аукционе побеждают неэффективные препараты. Или просто абсурдная ситуация, с которой сталкиваются при закупке препаратов: запрет ФАС на указание в аукционной документации в требованиях дозировки и облатки (формы лекарства). А ведь в некоторых случаях именно облатка имеет значение.
Поэтому все эти запреты, на мой взгляд, абсурд, граничащий с каким-то вредительством. Но чтобы не было ощущения, что я сейчас призываю не покупать дешевое, предлагаю рассмотреть один случай, после которого можно было бы сделать оргвыводы.
В одной из больниц города Москвы, имеющей статус АНО и потому работающей не по 44 ФЗ, а по 223 ФЗ, закупка лекарств проводилась путем ценовых переговоров, которые, кстати, по инициативе ФАС сейчас запрещены. Так там не было случая, чтобы больница купила дороже, чем все остальные медучреждения, приобретающие лекарства через аукцион.
То есть садился закупщик и утрамбовывал цены, получая скидки, а на аукционах, как выяснилось, те же лекарства пришлось бы покупать в пять раз дороже.
Сегодня в законе запрещено проводить переговоры с один производителем. А если он единственный производит необходимый, жизненно важный препарат? Мы вынуждены покупать монопольный препарат по цене, которую участник аукциона возьмет, что называется, с потолка.
В итоге приобретается либо неэффективное, либо втридорога. Поскольку бюджет не резиновый, то когда говорят, что на закупку каких-то препаратов денег нет, то, значит, они ушли на трех-, пятикратную переплату при закупке других медикаментов.
Если же мы покупаем на ценовых переговорах по утвержденному списку разрешенных препаратов, то мы садимся с производителем за стол переговоров и получаем с него максимально выгодные скидки. Это может проходить быстро, оперативно. И никакие месячные, а то и более, сроки соблюдения процедуры торгов будут не нужны.