Эксперт Антон Чаблин рассуждает о том, что число пойманных коррупционеров выросло на 20%:
Коррупция — специфический феномен. Рост количества преступлений связан не только с тем, что чиновники стали брать взятки чаще и больше, а прежде всего с тем, что этих чиновников ловят также чаще. По международно признанному «Индексу восприятия коррупции», Россия за последнюю декаду практически не изменила положение. Самое высокое место (119) было в 2015 году, а самое низкое (138) — в 2018 году. В целом же последнее десятилетие мы находимся примерно в одной и той же компании: Мали, Пакистан, Парагвай; из постсоветских стран — Киргизия, Узбекистан.
Так что в целом говорить об ухудшении или улучшении ситуации с коррумпированностью сложно. Это лишь колебания в определенных рамках, ограниченных институционально. Коррупция — это ведь не просто число и общий размер взяток, которые берут должностные лица. Думать так — это видеть лишь верхушку айсберга. Фактически, это политико-экономическая система, существующая параллельно легальной системе принятия решений. И не только в России, а в любой стране мире и в любую историческую эпоху.
Борьба с коррупцией, соответственно, не просто ловля взяточников, как видится силовикам. Это набор системных экономических, политических, социальных мер. А о том, что в России за коррупцию принимают лишь ту самую верхушку айсберга, и свидетельствует наше почти неизменно положение в «Индексе восприятия коррупции».