Илья Гращенков (Москва): Любой ответ Кремля на иск Игнатьева будет уже политическим жестом

Эксперт Илья Гращенков рассуждает о том, что экс-глава Чувашии подал в Верховный суд иск к президенту РФ:

У истории Игнатьева два дна. Первое – это его личный мотив, связанный с сохранением собственной шкуры. Не знаю, сам он додумался до этой интриги или кто-то ему посоветовал, чтобы обрести статус «оппозиционера» (видимо, оберегающий от уголовного преследования или же превращающий Игнатьева из очередного губернатора-коррупционера в «узника совести», которого преследуют за то, что он «подал в суд на Путина»), но экс-глава Чувашии вошел пешкой в более масштабную игру «кремлевских башен».

Второе дно – это триггер, которым стало заявление Игнатьева, по сути десакрализирующее президента как верхушку политической вертикали власти. Оспорить право отлучать от власти, расшифровать, что такое «утрата доверия», втягивать Кремль в дискуссию о статусе регионов, а в нынешней тяжелой ситуации пост-коронокризиса любая дискуссия или отказ от нее (с жесткими мерами против дерзкого Игнатьева) инициирует процессы по созданию условной «партии регионов», то есть региональных элит, которые понимают, что в сложившейся ситуации федеральный центр превращается из однополярной системы в мультимодальную, с разными целями, смыслами и содержаниями. А значит, и регионы должны подать свой голос – обозначить свое место в этой новой формации.

Иронично, что столь сложные процессы запускаются такими людьми, как Игнатьев, в общем-то случайный губернатор, ни разу не политик и даже не крепкий хозяйственник, а скорее, случайный попутчик, лояльный баловень удобный власти в определенное время.

Конечно, создание «партии регионов» — это не совершившийся факт. Скорее наоборот, дискуссия о самой возможности. Пока еще, скорее, запретная тема, чем реальный голос. Сам же Игнатьев, оказавшись в больнице, как и многие другие чиновники, временно выбыл из игры, тем самым сформировав поле для догадок, спекуляций на теме, а значит – стартом дискуссии о природе власти, проще говоря, отвечая на вопрос, «а что, так можно было»? Несмотря на то, что суд решения не принял, как и часть игнатьевских претензий, кто-то на вопрос должен ответить. И из всех ветвей власти, включая суды и прокуратуру, вряд ли кто-то возьмется за рассмотрение этого, по сути политического, вопроса. Значит, ответ должен дать сам Кремль, возможно, косвенно, но еще раз повторюсь – любой ответ будет уже политическим жестом, ходом в игре, которую то ли начал, то ли продолжил, случайный Игнатьев.