Эксперт Руслан Долженко рассуждает о том, что 44% исследователей в России младше 39 лет:
Можно долго говорить о ситуации с молодыми учеными в стране, жонглировать цифрами, цокать языками, закатывать глаза. Но если говорить коротко, выделю два тезиса. Первый: очень многое было сделано для усиления притока молодежи в науку в нашей стране за последние 5 лет (а в этой области все очень медленно реагирует на активности, изменения происходят с накоплением). Рост зарплат, куча бюджетных мест, обновление системы нормативного регулирования, создание огромного количества новых лабораторий, залитых деньгами, научно-образовательные центры по всей стране, работа со школьниками и студентами, чтобы отобрать лучших, постоянная артикуляция со стороны руководства Минобра о том, что это очень важная тема (и это правда). Цифры это подтверждают. Но…
Второй тезис: этого оказалось недостаточно. Важно не только привлечь, но и вовлечь людей остаться в системе научной деятельности. Как показывают даже не исследования НИУ ВШЭ, а объективная реальность вузов и научных организаций, которая кричит: «Вы делаете много, но это, похоже, не то! Молодые люди реагируют на возможности, деньги, откликаются ценностями, но проходит несколько лет, и они уходят в бизнес, органы власти, просто в никуда!», дело не том, что предпринимается ради привлечения молодых людей в науку, а в том, что делается для их удержания. Вот тут и есть загвоздка.
Содержание научной деятельности тоже должно быть трансформировано, адаптировано под новые условия общественной жизни, вызовы, которые стоят перед страной, особенности менталитета молодежи и т.д. А пока внутри в основном все остается неизменным. Огромные объемы симуляции (графомания мусорных публикаций в платных журналах), зависимость от старожилов, восседающих на старых тронах в ветхих коронах и продолжающих распределять ресурсы и указывать работать в русле старых, протухших повесток… Сломанное целеполагание, когда молодой человек через пару лет работы в лаборатории понимает, что он не делает жизнь людей вокруг лучше, не вгрызается в действительность, чтобы понять ее и описать, а прозябает в безвременьи, высасывает 40 тысяч знаков для статьи, накручивает научному руководителю индекс Хирша для показателей и т.д.
Что делать? Интегрировать науку не только в систему образования (преподаватели университетов хорошо научились проводить исследования за последние годы), но и в бизнес, в том числе госкорпораций, которые должны стать: а) заказчиками исследований, б) нормативной моделью для исследователей, в) площадкой для карьерных траекторий ученых в бизнес и обратно. Заниматься с детьми со времен детского сада и школы. Помнить, что в науке грядет демографическая яма, которая приведет к изменению структуры занятых исследовательской деятельностью. Нужно двигаться не к количеству, а качеству науки среди молодых ученых. Развивать профессиональное сообщество молодых людей, которые хотят изменить мир к лучшему через исследования, а не через СМИ, политику, родственные связи и т.п.
Мы проводили исследование отношения молодых людей к возможностям заниматься научной деятельности, делали опросы, изучали опыт других вузов, проводили летние и зимние школы для молодых ученых по экономике, IT и других сфер. Проблемы остаются неизменными. Да, делается много, но лаг не дает сразу увидеть результаты. И делать нужно больше.