Эксперт Александр Бортников рассуждает о том, что Мишустин поручил оценить работу глав регионов по борьбе с лесными пожарами:
Оценивать губернаторов по площади выгорания лесов — это как отдать все на откуп божьей рулетке. На мой взгляд, этот подход не очень правильный. Вернее сказать, совсем неправильный. Здесь будет мало объективности, поскольку все будет зависеть от того, кому как повезет с погодой.
Даже если добросовестный губернатор организовал и реализовал все предусмотренные нормативами профилактические противопожарные мероприятия: пропахал где положено минерализованные полосы, организовал добровольные пожарные дружины в каждом селе, снабдил их и лесхозы нужной техникой, проинструктировал и потренировал — это не дает гарантий, что регион не полыхнет.
Все профилактическо-предупредительные мероприятия рассчитаны на среднестатистические показатели стихий. Однако рано или поздно, но обязательно случается погодная аномалия. Вроде той, что произошла в Хакасии и на юге Красноярского края в 2015 году. Когда 12 апреля (то есть в период, когда лес, подлесок и степи еще сухие после зимы) вдруг установилась температура +32 в сочетании со штормовым ветром в 30 м/сек. При таком сочетании полыхнуло сразу все и со всех сторон. И никакого толку не было от стандартных минерализованных полос, когда штормовой ветер в мгновение переносил клочья горящей травы даже через четырехполосные федеральные трассы. Никакого числа пожарных и техники не хватит, чтобы тушить сразу 50-70 сильных очагов возгораний, разбросанных на десятки и сотни километров друг от друга.
Подобные погодные аномалии были и будут возникать то тут, то там. Поэтому площади выгорания лесов будут определяться не столько усилиями губернаторов, сколько тем, кому из них повезет или не повезет с погодой в том или ином году. Жители мегаполисов и западных областей России слабо себе представляют, что такое Сибирь и Дальний Восток. Они просто не понимают, что Якутия, Красноярский край, Забайкалье и другие наши восточные регионы — это миллионы квадратных километров тайги. Причем подавляющая часть этих лесных массивов очень далеко (сотни и сотни километров) от городов и больших сел, и в тайге нет дорог, чтобы подгонять по ним пожарные цистерны. Тушить можно только авиацией. Но если лесной пожар разошелся на несколько тысяч гектаров, то несколько десятков тонн воды, вылитых на него с вертолета или самолета, — это слону дробина. При совершенно диких расходах.
А самое главное — тушить пожары на дальних территориях вообще незачем. Большая часть таежных палов не несет даже материального ущерба. И не надо говорить про уничтожение огнем потенциального пиломатериала. Пиломатериалом лес становится только в местах, откуда его можно вывезти. А это опять-таки лишь территории из ближнего круга городов и дорожной сети. И еще очень-очень нескоро — через десятилетия — возникнет логистическая сеть и реальная возможность добывать и вывозить лет в отдаленных горно-таежных и таежно-болотистых территориях, на которые приходится примерно 80% нашей территории к востоку от Урала.
Тайга горела, горит и будет гореть всегда. Это, по большей части, нормальный природный процесс. Причем полезный для природы: старый лес выгорает, на его месте вырастает новый. Но если уж правительство России решило внести «фактор лесных пожаров» в KPI губернаторов, то правильнее было бы оценивать их работу не по «площадям выгорания», а по степени реального ущерба, который причинил огонь людям и имуществу. Если власти региона остановили лесные палы на подступах к населенных пунктам и хозяйственными объектам и ни один забор в палисаднике, ни одна курица из подсобного хозяйства не пострадали, то губернатору надо давать пять баллов, грамоту и премию.
Если люди не пострадали, но сгорели пара лесопилок и ферма с телками, то четверка, но без выговора. А вот если лесной пожар уничтожит несколько деревень со всеми домами и усадьбами, да еще и люди пострадают — вот тогда надо ставить двойку и делать суровые оргвыводы. Сейчас же, по сути, предлагается карать и награждать губернаторов за то, кому из них и как повезло с погодой.