Фото: kremlin.ru
Эксперт Илья Гращенков прокомментировал новость о том, что Кремль выявил лидеров и аутсайдеров среди губернаторов по доверию граждан:
Очевидно, что KPI — это показатель эффективности в очень субъективных условиях. В данном случае речь идет только о работе на Путина и «Единую Россию», что ломает оценку оппозиционным губернаторам. Вот Фургал и его команда, на выборах 2018-2019 выиграли 90% всех выборов в Хабаровском крае, от кресла главы края до всех гордум. И что? Его работа, судя по KPI не эффективна — последнее, 85 место. Но это неэффективно для Кремля, а для самого Фургала, Жириновского и ЛДПР в целом его эффективность — 100%, первое место. Аналогичная ситуация и в Иркутске у Левченко.
Но для остальных 80 губернаторов KPI вполне уместен. Однако, судя по первой пятерке, лидерами являются те регионы, где уровень жизни в целом не высок, то есть власть здесь оценивают скорее как гарант стабильности, чем как фактор развития. Крым и Чечня, здесь есть личные факторы доверия —Путину в Крыму и Кадырову в Чечне. Однако эти показатели достигнуты не работой политических вице, а объективными обстоятельствами. По Брянской и Липецкой областям факторы не очевидны.
Интересный фактор падения рейтинга у тех губернаторов , которые разрушили коммуникацию с местным населением. Яркий пример — Архангельская область, где губернатор Орлов растерял остатки своего рейтинга, исполняя решения «сверху» о приеме в Шиесе чужого мусора. На самом деле полигон должен находиться не совсем в Архангельской области, скорее, это территория Коми. Однако рейтинг Гапликова чуть выше, хотя тоже просел. Все это говорит о том, что важный фактор — влияние медиа, правильное позиционирование, коммуникация с людьми. Там ее нет.
Вывод в том, что показатели KPI слишком разношерстны и не помогают выстроить адекватной шкалы оценок. Как, например, сравнивать Чечню и Хабаровский край? Личного бойца Путина Рамзана Кадырова и оппозиционного губернатора Сергея Фургала? А еще сложнее сравнить работу их политических блоков, где одни работают с населением религиозной и клановой Чечни, а другие — с раздраженным населением Дальнего Востока. Возможно, что в Кремле каким-то образом эту информацию нивелируют, и она действительно помогает им в работе. Однако в данном контексте сделать какие-то очевидные выводы просто невозможно.