Эксперт Сергей Хестанов рассуждает о том, что Запад отложил план запрета на страхование судов с российской нефтью:
Сама логика санкционных процессов последнего времени такова, что сперва вводятся грозные санкции, потом приходит понимание, что они создают проблемы для части европейских стран – и вводятся послабления, исключения, отодвигаются сроки начала действия… Так что этот процесс совершенно закономерен. На рынке нет большого избытка предложения нефти, поэтому слишком жесткие ограничения приведут к тому, что цены вырастут. Это и заставляет Европу периодически вносить какие-то предложения по смягчению санкций.
Но тут одинаково неправильно и отрицать значимость санкций, и говорить, что все попало и ситуация ужасная. С одной стороны, санкции создают трудности, неудобства, уменьшают даже не столько текущие денежные потоки, сколько будущие. С другой стороны, из-за того, что на рынке нет доступной альтернативы российским энергоносителям для большей части Европы, все ограничения ей приходится вводить аккуратно, с оговорками, давать какие-то послабления.
Поэтому – да, это негативный процесс, он пользы не приносит. Но важно понимать, что все, что связано с санкциями, – долгая история. Часть эффекта от них мы пока не видим, и если даже говорить о европейских ограничениях, они более или менее масштабно вступят в силу с марта 2023 года. То есть до них пока довольно далеко. И не исключено, что и в марте 2023 года будут вводить отдельные послабления, исключения для конкретных поставщиков, стран и так далее. В общем, постепенно санкции оказывают влияние, но пока – к настоящему моменту – оно не слишком велико.
Сегодняшняя тема – классический пример того, как сначала вводится жесткий запрет, потом приходит понимание, что это создает существенные проблемы для тех, кто его ввел – и вводятся послабления. Но не надо думать, что от этого все становится хорошо – мы все равно столкнемся с ограничениями, только медленнее, позже, с отдельными исключениями, послаблениями и так далее. Потому что хотя решимость большинства стран внутри Европы довольно высока (пусть даже единства на этот счет и нет), сделать что-то такое быстро они технически не могут.
Примерно так же, как во времена СССР, нас ждет постепенное проявление ограничений разной степени значимости, неприятности, чувствительности. Но раньше середины 2023 года, скорее всего, значимых подвижек, которые позволят строить надежные модели и делать точные выводы, не произойдет – потому что просто не успеют. То же замещение российской нефти ближневосточной (что для некоторых поставщиков вполне возможно), требует времени. Любая крупная поставка любого товара требует времени – нужно минимум полгода, чтобы договориться обо всем. Нужно, чтобы у поставщика были объемы; необходимо арендовать танкеры; нужны портовые мощности – то есть необходима большая работа.
Так что мы, скорее всего, постепенно будем сталкиваться со снижением доходов от экспорта. Но пока этого еще не наступило, а за счет того, что цены и на нефть, и на газ в последнее время подросли, наблюдается парадоксальное явление: при сокращении объемов экспорта доходы растут. Понятно, что это ненадолго. Но падение доходов у нас еще в будущем.