Эксперт Сергей Хестанов рассуждает о том, что расходы бюджета в 2022 году выросли до более чем 30 трлн рублей:
Для стран с развивающейся экономикой дефицит бюджета размером до 3% включительно считается условно безопасным. Каких-то официальных критериев на этот счет не существует, но эмпирически с довольно хорошей достоверностью было установлено, что дефицит менее 3% обычно существенных отрицательных последствий не имеет. Поэтому будь у нас в этом году дефицит хоть 0,9%, хоть 2%, как сегодня уточнил Силуанов, – разницы нет. Сильно беспокоить нас он не должен.
Куда большее беспокойство вызывает не текущий дефицит бюджета, а прогноз по нему на следующий год. В 2022 году мы столкнулись только с санкциями против российского импорта, которые отдельным компаниям создали существенные проблемы, но экономика в целом от этого не слишком пострадала. Где-то оживился параллельный импорт, по другим позициям были найдены некие аналоги (отдельный вопрос – это насколько они соответствуют оригиналу, но все же такого рода продукцию в так называемых дружественных странах мы закупаем).
Однако 5 декабря стартовали санкции против российской нефти, а с 5 февраля вступят в силу санкции против нефтепродуктов. И вот там возможные эффекты могут быть весьма существенными. К сожалению, сейчас достоверно оценить их невозможно просто потому, что слишком мало времени прошло. Но Bloomberg опубликовал мнения своих источников, которые обычно воспринимаются большинством участников рынка как весьма достоверные, о том, что якобы физический экспорт российской нефти с момента введения санкций на этот счет снизился в два раза.
Я эту оценку воспринимаю как весьма достоверную, но только на ее основе делать выводы нельзя. Дело в том, что когда новый пакет санкций выходит, первое время все существенные участники рынка занимают выжидательную позицию, потому что не могут определить, насколько жесткими являются эти ограничения. Их юристы прорабатывают этот вопрос, и главная интрига в том, прекратят они закупки, когда все изучат, или, напротив, возобновят. От того, как разрешится эта интрига, сильно зависят объемы российского экспорта – и, как следствие, дефицит бюджета. Поскольку поступления от экспорта составляют заметную долю доходной части бюджета.
Если традиционные поставщики сильно сократят закупки, возникнет вторая интрига: какой ценой и какими физическими объемами удастся поставлять нефть и нефтепродукты в альтернативные страны? Там тоже все непросто. Во-первых, скорее всего, придется пойти на серьезный дисконт. А во-вторых, физическая логистика – огромная проблема. Исторически большая часть поставок российской нефти, газа и нефтепродуктов развивалась в европейском направлении. Мощности же поставок на Восток особо увеличить не получится, либо это потребует большого времени и затрат на строительство грандиозной инфраструктуры по поставкам нефти и нефтепродуктов на Восток.
У нас географически основные регионы нефтедобычи – это Сибирь, но Сибирь Западная, от которой до Китая очень далеко. Плюс Китай – очень прагматичная страна: она, возможно, и согласится покупать больше российской нефти и газа, но явно потребует дисконт. И каким он будет, вопрос открытый. А все это на бюджет влияет очень сильно. При это бюджет текущего года, который вот-вот закроется, не вызывает ни малейших опасений – там все не страшно. Ликвидной части ФНБ, Фонда национального благосостояния, с головой хватит для компенсации. И Минфин вполне успешно занимает в долг, и так далее. Так что в текущем моменте у бюджета больших трудностей нет. А вот будущее, мягко говоря, туманно.