Эксперт Виталий Обедин рассуждает о том, что кабмин предложил обязать чиновников докладывать о «склонении к коррупции»
Главный эффект от данной инициативы — шумный пиар на стадии ее обсуждения. Шоу, когда власть завинчивает гайки и бьет по рукам не только рядовое население, но и «правящий класс», традиционно востребовано и пользуется популярностью, особенно в ситуации, когда падает уровень благосостояния граждан.
С точки же зрения именно профилактики коррупции влияние нового закона будет минимальным. На чем зиждется такая уверенность? На том, что у нас есть живой пример — статья 9 федерального закона «О противодействии коррупции». Она так и называется «Обязанность государственных и муниципальных служащих уведомлять об обращениях в целях склонения к совершению коррупционных правонарушений».
Согласно этой статьи как государственные, так и муниципальные служащие обязаны уведомлять вышестоящее начальство и органы прокуратуры «обо всех случаях обращения к нему каких-либо лиц в целях склонения его к совершению коррупционных правонарушений». И что же мы видим на практике? В России около 2,4 млн чиновников всех уровней, число уголовных дел коррупционной направленности ежегодно исчисляется десятками тысяч, при этом факты возбуждения уголовных дел на основании сообщений о «склонении» — единичные.
То ли никто не покушается на дачу взятки (что плохо вяжется с 136-м местом России в рейтинге CPI, «Индекса восприятия коррупции»), то ли все помалкивают. Но, скорее, просто не хотят связываться с правоохранительной системой, которая начнет требовать бесконечных объяснений, очных ставок, показаний и т.д., и т.п.
Законодательная инициатива, о которой идет речь сегодня, по сути предлагает просто распространить требование неработающей статьи на дополнительную категорию лиц — региональных депутатов, омбудсменов, мировых судей. То, что не исполняли государственные и муниципальные чиновники, теперь не будут исполнять и региональные депутаты, омбудсмены и мировые судьи.
Ряд юристов, комментируя это намерение кабмина, не возражает, поскольку руководствуется простым тезисом, хуже не будет, а польза может случиться. Но хуже как раз будет. Та же статья 9, о которой упомянуто выше, предусматривает ответственность за неисполнение: «увольнение с государственной или муниципальной службы либо привлечение его к иным видам ответственности». Этот же механизм воздействия заимствует и новый законопроект. И здесь возможности его применения куда шире.
В том числе — в виде провокаций. Представьте ситуацию: анонимное лицо совершает звонок региональному омбудсмену или депутату, пьяным голосом предлагает какие-то деньги за некие услуги и бросает трубку. Или оставляет комментарий в социальных сетях: «внеси такой законопроект, а я тебе миллион переведу!». А через пять дней (срок, в течение которого необходимо уведомить о попытке «склонения») на основании звонка, которому человек даже не придал внимания, инициируется преследование, конечной целью которого является отставка или отзыв мандата.
В отношении госслужащих такие провокации не имеют смысла: люди находятся в жесткой иерархической системе, держатся за кресла и никакой критики снизу позволить не могут. Другое дело, если в субъекте появляется слишком независимый омбудсмен или трибуной в региональном заксобрании начинает активно пользоваться независимый депутат. Вот тогда в ход может пойти и такой вариант. И даже если дело не стоило выеденного яйца и тут же рассыплется, в ситуации мало хорошего — создаются благоприятные условия для диффамации и уничтожения репутации человека: «Он не рассказал, что его пытались купить».
С 2016 г. в Уголовном кодексе РФ восстановлена статья о недоносительстве (205.6 УК РФ), которая предусматривает уголовную ответственность за «несообщение о преступлении». Прошло 5 лет, а на сегодняшний день нет никакой аналитики, подтверждающей, что ее существование оказывает хоть какое-то влияние на повышение общественной безопасности.