Наш источник в руководстве Мосгорсуда прокомментировал турбулентность в силовом блоке, описанную Незыгарем, в рамках которой вышел в публичную плоскость конфликт между председателем Мосгорсуда Ольгой Егоровой и начальником УФСБ по Москве и Московской области генералом Алексеем Дорофеевым.
Попытка Дорофеева реализовать схему по получению полного контроля над судьями создает три очень опасных прецедента:
— В деле Кантемира Карамзина Дорофеев создал прецедент, с помощью которого стало возможным резко менять териториальную подсудность на более удобную и контролируемую, если не понравилось решение первого суда. Были бы у Дорофеева доказательства — уже были бы возбуждены уголовные дела на судей. При этом, вступившие в силу и не отмененные судебные решения объявлены подтверждениями фактов коррупции (что напрямую противоречит и Конституции, и ФЗ «О судебной системе»).
— В деле Михаила Чернова и судьи Московского Арбитража Ирины Барановой, контроль над которым Дорофеев перехватил у посаженного генерала СК Александра Дрыманова, реализован прецедент, с помощью которого теперь можно возбудить и довести до приговора дела на ЛЮБОГО судью о получении этим судьей взятки. При этом не нужно ловить лично судью на получении взятки, находить переданные деньги или хотя бы получить признательные показания взяткодателя. Чтобы посадить судью, теперь достаточно любого «карманного» свидетеля, который даст показания о том, что денег, конечно, он не видел, но слышал, что судье была передана взятка.
— В тех же, на первый взгляд, не связанных между собой делах Карамзина и Чернова, одновременно решается и третья ключевая задача: возможность назначить «нужного» потерпевшего (клиента «Бутика ФСБ») при отсутствии у того законных прав на «отжимаемое» имущество.
Карамзин выиграл гражданские суды, включая Верховный Суд, у заказчиков своего уголовного дела Копелова и Воронина, и Чернов также выиграл все суды, вплоть до Верховного, у своих «потерпевших» Куранова и Жукова. И, что характерно, в гражданских делах Чернова, суды всех инстанций прямо установили, что «потерпевший» не обладает правами на спорное имущество (здание в Москве на Гоголевском бульваре, д.3) и такие права у «потерпевшего» никогда не возникали.
По закону (ст. 90 УПК) и решению Конституционного Суда (№ 30-П от 21.12.2011) такие решения гражданских судов до их отмены не позволяют назначить потерпевшими по уголовному делу проигравших в гражданском споре. Марат Медоев (экс-помощник Дорофеева) успел «продавить» в Мещанском суде Москвы у судьи Аккуратовой (позиционируется как независимая от Мосгорсуда судья, находится в ореале влияния ФСБ) приговор по делу Чернова и, вопреки действующим судебным решениям, этим приговором передать спорное здание Куранову и Жукову. Таким образом, теперь, если гражданский суд признал вас собственником имущества — это ничего не значит, следователь может вас за это посадить и без отмены гражданских решений передать спорное имущество проигравшей стороне.
Ольга Егорова в Мосгорсуде, прекрасно понимая, что приговор по делу Чернова теперь позволяет «закрывать» любого судью на основе показаний свидетеля, то есть позволяет silovikam иметь серьезнейший рычаг давления на судебную систему, и что такой приговор «ломает» Конституцию и закон в части преюдиции и делает фактически ничтожными решения гражданских судов, пытаясь преодолеть давление со стороны ФСБ — вот уже более более 4-х месяцев (что тоже прецедент) продолжает рассмотрение апелляции по делу Чернова.
Дополнительный удар по своей позиции Ольга Егорова получила от Вячеслава Лебедева в деле Карамзина. А это значит, что в борьбу за остатки хоть какой-то независимости судей включились игроки самых верхних эшелонов, имеющих доступ к первым лицам государства. То есть мы наблюдаем борьбу правовой позиции (закона) против «справок», ложащихся на стол первых лиц страны.
В начавшемся уже публичном противостоянии Дорофеев и Егорова являются лишь фронтменами стоящих за ними конкурирующих групп.
Информационный канал «Кремлевский безБашенник».