Вслед за силовиками и судьями в зоне турбулентности оказалась и высшая школа.
В МГУ обсуждают возможный уход Садовничего. ВШЭ пытается потушить медийный пожар, вызванный заявлениями профессора Гасана Гусейнова. РАНХиГС приходится дистанцироваться от резонансного исследования об итогах продэмбарго. А в Физтехе студенты протестуют из-за объединения факультетов.
Очевидно, вся эта «движуха» – вызов не только и не столько для профильного министра Котюкова.
Высшая школа – с одной стороны, источник кадров и компетенций для долгожданного экономического и технологического прорыва. А с другой – в силу значительной политизации студенчества – едва ли не основной «протестный» генератор.
Вполне логично стремление властей сделать так, чтобы «боль прошла, а опухоль осталась» – т.е. максимизировать инновационный вузовский потенциал при минимизации фрондерского.
И казалось бы, при монопсонии государства на рынке образовательных услуг задача эта не такая уж невыполнимая.
Сколь бы прогрессивными ни были отдельные ректоры и деканы – их благополучие напрямую зависит от распределения бюджетных мест и грантов со стороны государственных или окологосударственных заказчиков.
А значит, в пределе их лояльность гарантирована.
Но тем вероятнее увеличение ментального разрыва между вузовскими администрациями и студентами. И как следствие – дальнейшая их радикализация. Особенно в отсутствие сколько-нибудь внятного «образа будущего», мотивирующего молодежь на свершения, а не разрушения.
По идее, разрешению этого «кризиса проектного жанра» могли бы посодействовать сами вузы, обладай они финансовой автономией.
Но тогда впору говорить не просто о выходе высшей школы из-под бюрократического и идеологического контроля. Речь пойдет уже о кардинальном изменении статуса интеллектуальной корпорации – переходе от обслуживания власти к обладанию ею.
Меритократия – возможно, вполне действенное средство, способное избавить страну от дефицита смыслов.
Проблема в том, что его побочным эффектом станет ущемление интересов обладателей других, «неинтеллектуальных», ресурсов – силового, административного, сырьевого, финансового и т.п.
Стало быть, и попытки купировать «меритократический эксперимент» уже на старте более, чем допустимы.
Благо, в свете «косяков» отдельных университетов и их сотрудников вовремя поднятый вопрос о моральном праве последних считаться «новыми меритократами» вызовет не менее широкую общественную поддержку, чем та, которая ранее высказывалась равноудалителям олигархов или борцам с засильем «силовой корпорации».
Информационный канал «paradox_friends».