Значительной частью политиков принято рисовать мрачную демографическую картину скорого будущего России. Увеличение доли пожилых якобы станет препятствием для экономического роста. Однако в книге «Российский рынок труда через призму демографии» (под ред. В.Е.Гимпельсона и Р.И.Капелюшникова, ВШЭ, 2020) развеиваются эти опасения. Некоторые наблюдения из этой работы:
«Еще один сценарий, совершенно не похожий на два предыдущих, рисуют коэффициенты экономической зависимости. Эти показатели отличаются наибольшей волатильностью, что неудивительно, поскольку помимо прочего они отражают перепады экономической конъюнктуры. Максимально высокие значения, когда на двух работающих приходилось три неработающих, фиксируются в нижней точке трансформационного кризиса в 1998 г. Начиная с 1999 г. наблюдается отчетливый понижательный тренд с минимумом в 2012 г., когда между работающими и неработающими установился фактический паритет – 1:1.
В последующие годы начинается медленное устойчивое повышение, так что к 2035 г., как можно ожидать, на каждого работающего будет приходиться 1,2-1,3 неработающего. По сути, это станет возвратом к ситуации 2003 г. – далеко не самого «провального» с экономической точки зрения. Российская экономика знавала куда худшие времена, так что ожидаемый прирост нагрузки со стороны неработающего населения представляется хотя и значительным, но не сверхдраматичным.
Наконец, на протяжении всего рассматриваемого периода траектории нескорректированного и скорректированного коэффициентов экономической зависимости двигались строго параллельно. Это предполагает, что изменения в возрастной структуре занятых крайне слабо влияли на их распределение по заработной плате: бремя экономической зависимости от этого почти не менялось.
Насколько может изменить ситуацию начатое повышение планки пенсионного возраста до 60 лет у женщин и до 65 лет у мужчин? По нашим расчетам, максимальный прирост занятости, который способна обеспечить пенсионная реформа, составляет не более 1,5 млн. человек. В случае такой прибавки коэффициенты экономической зависимости в 2035 г. составят 113-125% вместо 118-130%. Иными словами, эффект начатой пенсионной реформы, скорее всего, окажется едва заметным: никакого качественного изменения ситуации не произойдет.
При учете возрастной вариации в уровнях потребления и трудовых доходов предстоящее старение населения оказывается для российской экономики если не нейтральным, то почти нейтральным фактором: как ни парадоксально, но само по себе оно не представляет сколько-нибудь серьезного препятствия на пути дальнейшего экономического роста».
Информационный канал «Proeconomics»