Расходы федерального бюджета на гражданские исследования и разработки в 2021 году собираются сократить на 6,3% по сравнению с докризисным планом, следует из пояснительной записки к проекту федерального бюджета на ближайшие три года.
Ту же участь ждет финансирование военных разработок, хотя они пострадают меньше. Ради «восстановления занятости и доходов населения, роста экономики и долгосрочных структурных изменений» пришлось ужаться даже армии и госаппарату.
Что тут хочется отметить? Прежде всего, патологическую незаинтересованность государства заниматься наукой всерьез. В кризис соответствующие направления первым делом становятся крайними.
Мариана Маццукато в книге The Entrepreneurial State наглядно показала, что, нравится нам это или нет, но государство всегда берет на себя основной груз финансирования фундаментальных исследований, которыми из-за высоких рисков и неопределенности частный сектор заниматься в принципе не заинтересован.
Тут, правда, вообще вся эта история не про нас: финансирование этих направлений по остаточному принципу — дело обыденное, да и, видимо, у России давно уже нет особых амбиций в отношении технологического лидерства.
И все же удивительно, насколько твердо правительство придерживается чисто формального отношения к госрасходам.
С момента появления макроэкономики как науки известно, что государственный долг играет системное значение для частного сектора, и фискальная экспансия во время рецессии способствует поддержанию экономического роста.
Главные опасения перед дефицитом бюджета состоят в росте заимствований, которые якобы есть риск «недоразместить» на рынке, и в потенциальных инфляционных эффектах.
О последнем действительно смысл говорить есть. Но интересно, руководствуется ли правительство (или скорее уж просто Минфин) какими-то прагматичными соображениями в отношении последствий проводимой фискальной политики?
Правительство видит инфляционные риски от «вертолетных денег» и поддержании спроса на потребительских рынках. Это оправдано, хоть и страх преувеличен — однако непонятно, как нынешний секвестр сможет их компенсировать.
Формально рост по одним расходам уравновешивают затягиванием поясов по другим, но влияние на экономику у этих направлений разное. Трудно представить, какой серьезный дефляционный эффект могло бы иметь сокращение расходов на новые разработки — штучные продукты и узко специализированное производство.
По-хорошему, следовало бы разобраться в мультипликативных эффектах от тех или иных бюджетных трат, ведь разные расходы, выраженные в тех же самых деньгах, по-разному влияют на инфляцию и экономическую активность в целом.
Да и трудно сказать, по правде говоря, вообще ради чего все это, ведь на страже ценовой стабильности стоит Центральный банк, готовый в любой момент ковровой бомбардировкой высоких ставок душить инфляцию в зародыше.
Балансирование бюджета превратилось в настоящий карго-культ, при этом логика Минфина и правительства сводится просто к подсчету бухгалтерского баланса, как у мелкой конторы. Ну а о серьезных последствиях хронического недофинансирования стратегически важных отраслей при таком взгляде на мир и тем более думать некому.
Информационный канал «Politeconomics»