Ни приток госинвестиций, ни нацпрограммы, ни программы импортозамещения так и не смогли уменьшить долю сырьевого экспорта России. Работа группы экономистов Федюниной, Симачева Кузык и Аверьяновой из ВШЭ («Журнал НЭА», №3, 2020) статистически показывает динамику структуры российского экспорта за последние двадцать лет, а также о том, что рыночного выхода у России из этой «сырьевой ловушки средних доходов» нет.
«В структуре российского экспорта за последние два десятилетия не наметилось тенденций к снижению зависимости от сырьевого сектора, не сформировался задел к диверсификации. Напротив, ориентированная на сырьё и энергопродукты экспортная корзина на фоне роста цен на нефть в первой половине 2000-х годов упрочила положение и оставалась фактически неизменной в 2005-2014 гг. Это привело к сжатию несырьевого неэнергетического сектора в российском экспорте, его доля в 1998 г. составляла 51%, к 2009 г. она даже сократилась до 31% и отклонялась не более чем на 2% в последующие пять лет.
Почти двукратное ослабление рубля к концу 2014 г. создало предпосылки для расширения несырьевого неэнергетического экспорта. В структуре экспорта наиболее значимо стал расширяться экспорт простых, часто однородных, товаров нижних переделов — плюс 6 п.п. в валовой структуре экспорта в 2014–2016 гг., 5 п.п. прибавил вклад экспорта товаров высоких и средних переделов.
Стагнация структуры экспорта в период 2005–2014 гг. на фоне относительно высоких цен на нефть свидетельствует о существовании ловушки среднего дохода применительно к российскому экспорту — ситуации, когда рыночных факторов, очевидно, становится недостаточно для значимых структурных сдвигов. Незначительный вклад роста экспорта новых товаров со сравнительным преимуществом в валовые темпы роста российского экспорта — ещё один признак существования ловушки среднего дохода в России в 2000-х годов.
Специализация российской экономики на относительно простых ресурсно интенсивных товарах определила её включение преимущественно в начальные этапы глобальных цепочек добавленной стоимости — далеко от конечного потребителя. В целях дальнейшей переработки и реэкспорта третьи страны используют 30,5% добавленной стоимости российского экспорта. В зарубежном конечном потреблении используется напрямую только 25,3% валовой добавленной стоимости валового экспорта.
Важно отметить, что зависимость от импортных компонентов является важным фактором конкурентоспособности для российских предприятий–экспортёров продукции средних и высоких переделов, при этом наибольшая зависимость от импорта сложной продукции — у высокотехнологичных экспортеров».
Информационный канал «Proeconomics«