Эксперт Андрей Кабацков рассуждает о том, что ЦИК утвердил порядок многодневного голосования на выборах в Госдуму:
Многодневное голосование на выборах в Государственную Думу – это факт официального признания абсентеизма главным фактором электорального поведения граждан. Поводом для введения многодневного голосования стала эпидемия COVID-19. Фундаментальные основания заметно шире эпидемиологических проблем.
Политическая система 90-х опиралась на конкурентную борьбу за депутатский мандат любого уровня. В нулевые сосуществовала гибридная система – конкурентные практики сохранялись на низовом уровне. После 2012-14 годов стало понятно, что бизнес и власть солидарны в вопросах защиты собственных позиций от конкурентных практик. Так сформировалась национальная охранительная модель политической жизни.
У охранительных практик есть важный системный недостаток. Они подавляют любую мотивацию к политическому действию, кроме протестной (о которой здесь сейчас говорить нет смысла, т.к. это отдельный феномен). Электоральная активность граждан и так была невысокой. На рубеже первого и второго десятилетия выборы на муниципальном уровне с трудом привлекали каждого пятого на избирательный участок. Сейчас же подобная проблема – низкая явка электората – стала типичной и для федеральных политических кампаний.
Многодневное голосование создает иллюзию преодоления абсентеистских настроений, позволяет повысить эффективность системной мобилизации государственных служащих и зависимых от бюджета групп населения, усилить контроль за электоральной активностью на крупных предприятиях. Не секрет, что владельцы заводов и индустриальных агломераций с готовностью откликаются на политические запросы властей и административным путем стимулируют «добровольное» политическое волеизъявление своих работников.
Факт официального воспроизводства эксперимента 2020 года с многодневным голосованием на выборы в Государственную Думу (которые состоятся в сентябре текущего года) – это финальный аккорд победы абсентеизма над конкурентно-состязательной моделью политического воспроизводства. И бизнес, и политические элиты таким результатом могут быть довольны. Ведь они считают, что управляя электоральным процессом, они контролируют политическую реальность. Жаль, что их скудное образование не позволяет оценить ситуацию в ретроспективе хотя бы нескольких десятилетий, используя опыт недавнего XX века. Политическое – не тождественно электоральному поведению. И управляя электоральным процессом, не получится адекватно ответить на социальные и политические вызовы современной жизни.