Эксперт Павел Салин рассуждает о том, что КПРФ выдвинет кандидатов в губернаторы во всех регионах, где пройдут прямые выборы глав субъектов:
Федеральное руководство КПРФ давно встроилось в существующую политическую систему. Эта система, окончательно оформившаяся в 2020-е годы, характеризуется крайним моноцентризмом: в ней нет реальных альтернатив – ни политических, ни, как теперь выясняется, мировоззренческих. А то, что выдается за альтернативу, – лишь один из вариантов продвигаемого властью нарратива, продвигаемой властью программы, продвигаемой властью информации.
И когда говорят о конкурентности какой-то кампании, то, если речь идет о системных игроках, подразумевается конкуренция между чем-то очень провластным и чем-то умеренно провластным, а не между провластным и альтернативным власти. То есть конкуренция в существующей системе не подразумевает смену модели, парадигмы – она представляет собой имитацию борьбы, которая лишь выдается за реальную конкуренцию.
Так происходит на всех площадках политической системы, но если говорить конкретно про электоральную площадку, то оппозиция в России давно неформально разделена на системную и несистемную. И принадлежность к лагерю системной определяется как раз по тому, что эти люди не собираются быть реальной альтернативой власти. Они хотят быть лишь фоном для нее, вечной оппозицией, не получая в руки власть, чтобы не нести ответственность.
По этому признаку КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия» и некоторые другие, в том числе и новые партии, относятся к системной оппозиции. А те, кто так или иначе претендовал на статус альтернативной силы, относятся к несистемной оппозиции и вытеснены со всех площадок. Сначала с электоральной, куда их с тех пор не подпускают, а за последние несколько лет – и с других общественно-политических площадок.
Когда представители системной оппозиции начинают говорить о намерении устроить конкурентную кампанию, то они собираются лишь имитировать конкуренцию. Как правило, кампании эти ничем не грозят кандидату от власти, который по текущим правилам должен победить уже в первом туре. Второй тур вообще-то не допускается.
При этом представители оппозиции имеют на региональном, губернаторском уровне свою квоту: какая-то партия – одного губернатора, какая-то – двух-трех. И это позиционируется как результат конкурентной борьбы, где коммунисты или другие представители системной оппозиции побеждают.
На деле это классический договорняк: в определенных регионах власть просто не выставляет сильных кандидатов. Фактически, если говорить в экономических терминах, власть имеет контрольный пакет и решающее право голоса, а те, кто называют себя системной оппозицией, – миноритарный пакет без особого права голоса, но с некоторыми привилегиями.
Чтобы понять, что подразумевается под теми или иными терминами, которые употребляют представители партий, нужно понимать язык современной российской политической системы. В этом языке некоторые явления и термины не несут той смысловой нагрузки, которую несут в других политических системах. И когда говорится о конкурентной кампании, речь идет о том, что планируется лишь хорошая имитация конкуренции. А реальная конкуренция давно вытеснена за пределы официального политического поля с помощью многочисленных систем перестраховок.
Если рассматривать в этом плане те же губернаторские выборы, здесь на перестраховку работает муниципальный фильтр и очень много других формальных и неформальных фильтров, какие-то особенности законодательства и просто правоприменительной практики. И, повторю, текущая политическая система у нас реальной конкуренции не подразумевает вообще. Этой конкуренции не существует.