Эксперт Сергей Шмидт рассуждает о том, что экс-губернатора Иркутской области не допустят к новым выборам:
Как и большинство политологов России, я придерживаюсь той точки зрения, что вопросы такого рода решаются в Кремле. То есть, с моей точки зрения, у администрации президента есть минимум две возможности легитимизировать недопуск Левченко на выборы. Первая, не самая убедительная, — придать этим выборам статус досрочных. Это, как я понимаю, делается через законодательное собрание.
Законодательное собрание в принципе выполнит соответствующую установку. И по закону, насколько я знаю, человек, ушедший в отставку, в течение года в досрочных выборах не имеет право участвовать.
Почему это слабый вариант? Получается, что досрочные выборы будут в тот же самый день, в который они и так прошли бы, если бы не были досрочными. Второе, самое закрытое от глаз публики, — те аргументы, которые были предъявлены Левченко в декабре и которые убедили его написать заявление об отставке, а это, судя по всему, что-то связанное с семейными бизнесами, точно никуда не делись за эти месяцы. И, я думаю, к ним при желании тоже можно будет вернуться в случае нежелания пускать его на выборы. Могу предположить, что в Иркутской области могут побояться рисковать. Я согласен с Левченко, что он мог бы стать сильной кандидатурой от КПРФ, если бы его допустили. Победа его не гарантирована по той простой причине, что победил в 2015 году он при очень серьезной финансовой помощи крупнейших иркутских бизнесменов, находившихся тогда в конфликте с губернатором Ерощенко. Сейчас эти бизнесмены консолидированы Кобзеву и точно не будут оказывать серьезную поддержку Левченко.
Исхожу из того, что без этой помощи Левченко победить не удалось бы. Понимаю психологию людей, принимающих решение, зачем создавать лишние риски. Особенно в ситуации турбулентности, начиная от пандемии и заканчивая экономическим кризисом.
Поэтому, скорее всего, вариант не участия Левченко в выборах наиболее вероятен. Добавлю, что для Сергея Георгиевича приоритетным является не сколько вернуться в кресло губернатора, сколько сохранить контроль семьи за областными ресурсами КПРФ. То есть его задача остаться главным Иркутским коммунистом, несмотря ни на что. Поэтому, думаю, что его устраивают все варианты, кроме одного, то, что на выборы пойдет человек от КПРФ, который выиграет их и, мало того, что станет губернатором, но еще и сможет претендовать на областное руководство коммунистами. А такой человек есть – депутат Государственной Думы Михаил Щапов. Он мог бы составить серьезнейшую конкуренцию Кобзеву, плюс обладает всем набором соответствующих качеств: бывший фээсбэшник, молодой, бизнесмен, коммунист. Но этот вариант маловероятен и может произойти только в результате какого-то внутреннего бунта в областном обкоме КПРФ.
Поэтому самый обсуждаемый в Иркутске сценарий, который я услышал от людей, близких КПРФ, еще зимой, что Левченко идет на выборы, его не пускают, КПРФ приобретает статус несправедливо отвергнутой и не участвует в губернаторской кампании. А через год на выборах в Госдуму делает из итого историю, как она обижена системой. Пока все выглядит в рамках этого сценария.
Есть и другой сценарий: КПРФ участвует в этих выборах, от партии идет кандидат, который даже в случае победы не будет претендовать на кресло руководителя обкома КПРФ. Такой кандидат есть. С хорошей русской фамилией Юмашев, мэр города Бодайбо, который вчера открыто заявил о том, что КПРФ вела с ним переговоры на эту темы, и который до этого отметился несколькими роликами, напоминающими начало выборной кампании. Но шансы такого кандидата намного меньше, чем у упомянутого Щапова, которого семья-династия не одобрит.
На мой взгляд, это отдаленно напоминает схему Зюганов — Грудинин. На мой взгляд, Левченко ищет сейчас именно такой сценарий. Мы видим здесь некое совпадение интересов.
Администрация президента заинтересована, чтобы у Кобзева не было серьезного конкурента, Сергей Левченко заинтересован в том, чтобы ничего не угрожало его статуту главного коммуниста Иркутской области. Не уверен, что это будут прямые переговоры. Все будет на уровне обмена сигналов, который мы уже и наблюдаем.