Имитации обратной связи, или Зачем российскому губернатору Instagram

Российские губернаторы и временно исполняющие обязанности глав регионов используют Instagram активнее других социальных сетей для презентации своей деятельности населению, заключили эксперты фонда «Петербургская политика». Как пояснил газете «Коммерсантъ» руководитель фонда Михаил Виноградов, Instagram сейчас в моде. Кроме того, он удобен небольшим объемом контента и возможностью его визуализировать.

В то же время опрошенные изданием эксперты высказали мнение, что социальные сети так и не сделались инструментом обратной связи и не позволяют населению влиять на принятие чиновниками тех или иных решений.

О том, дают ли социальные сети обратную связь или только имитируют ее, а также о том, чем в этом отношении примечателен Instagram, что толкает к использованию преимущественно этой социальной сети и позволяет ли чиновникам активность такого рода снизить градус недовольства населения, рассказала Татьяна Иларионова, профессор кафедры государственного и муниципального управления Института государственной службы и управления (ИГСУ) РАНХиГС.

«Instagram отличается от других социальных сетей, например, от того же Facebook, тем, что там публикуются в основном картинки, а не тексты. Поскольку у нас многие плохо пишут, особенно по-русски, Instagram для них – замещающая технология, которая вроде бы дает возможность проявить активность, прикладывая минимум усилий. С моей точки зрения, дело именно в этом. Ведь Facebook предлагает и формат лонгридов, когда можно публиковать и фотографии, и большие тексты, и видео – все на свете. А Instagram – это «облегченный» вариант социальной сети.

Instagram привлекает не только губернаторов или других крупных чиновников – им пользуются достаточно широкие слои населения. Многие молодые люди и даже люди средних лет, публикуя своего рода «отчеты о жизни», предпочитают делать это именно в Instagram. Картинку им разместить проще, нежели выразить словом то, что произошло, описать событие. Так что Instagram имеет достаточно существенную аудиторию.

В Instagram есть лидеры общественного мнения, на страницы которых подписаны миллионы людей. Авторы таких страниц пользуются своей популярностью в том числе для того, чтобы капитализировать свой успех – размещать, например, рекламу. Или же проявляют социальную активность, зная, что об этом прочтут их подписчики. Словом, Instagram – влиятельная сила. Можно по-разному относиться к тому, что именно там постят, но эта сеть – явление, с которым государство в целом и его отдельные члены в частности должны считаться.

Что же касается глав регионов, я думаю, что использовать Instagram и другие социальные сети их сподвигает не столько их положение, сколько пример того же [президента США Дональда] Трампа. В информационное пространство ежедневно забрасываются сведения о том, что Трамп что-то запостил, масса людей пришла на его страницу, прочла это и заговорила об этом, да еще и все медиа обсуждают суть. На мой взгляд, пример Трампа – самый действенный и больше, чем что-либо иное, подталкивает быть активным в Сети.

Что же касается возможности обратной связи через социальные сети и ее имитации… Мне кажется, люди, которые сегодня занимают посты руководителей регионов, не умеют общаться с народом. Могу сказать как человек, работа которого связана с подготовкой кадров для государственного и муниципального управления, что, к сожалению, коммуникативные навыки даже у студентов нашей академии очень слабы. Не говоря уже о тех, кто долгие годы работал в аппарате и не сталкивался напрямую с необходимостью идти к людям и разговаривать с ними, как это происходило, например, в 1990-е годы.

Проблемы с коммуникацией у губернаторов огромны. Мы видим, что сколь бы острая ситуация в регионе ни возникла, все связано с этим. Либо губернатор не то слово употребит для характеристики ситуации и вызовет возмущение, которое потом выплескивается через край, либо просто окажется не в состоянии выйти и поговорить с людьми. Ведение страницы в социальных сетях – в некотором смысле замещение настоящей управленческой работы, когда нужно использовать прямые контакты с населением для обсуждения проблем. Наши губернаторы хотят облегчить себе жизнь; они используют для этого и такие способы. Так что это действительно имитация обратной связи, но не в силу особенностей социальных сетей, в силу особенностей самих губернаторов.

И это беда не отдельных чиновников: сам механизм подбора людей на должности, социальный лифт выстроен таким образом, что не учитывает многие качества, которые были бы полезны на этих должностях. В результате происходит отбор по данным, которые нужны для аппаратной жизни, а не для публичной. Даже в губернаторском корпусе у нас немало немедийных персон. А что значит «губернатор – не медийная персона»? Это значит, что он никак не заявляет о себе в публичном пространстве, довольствуется тем, что кто-то ведет сайт с новостями от администрации. И все.

По моему мнению, истории с утратой обратной связи уже лет 15. Все это время недостаток коммуникации между людьми, занимающими должности, и электоратом увеличивался. К примеру, когда создавалась Общественная палата, требовалось, чтобы какой-то новый представительный орган активизировал связи власти и народа. Но в Общественной палате пришли к заключению, что она нужна не для того, чтобы решать конкретные вопросы конкретных людей, а для того, чтобы улучшать законодательство, советовать что-то власти. И в результате конкретная нужда человека была отодвинута на обочину, перестала интересовать кого бы то ни было. Сегодня человек, столкнувшийся с проблемой, может ходить по инстанциям годами и не добиться решения.

За эти 15 лет стали внедряться разные информационные технологии, однако они удивительным образом не исправили ситуацию. Поначалу, если помните, было обязательным, чтобы министры, губернаторы вели прием населения. Но все это было отброшено, заменено эрзацами. Появились, например, «горячие линии» или «телефоны доверия», обозначающие, что губернатор все время на связи. На деле все знают, что он не на связи, что есть сонм помощников, через которых пробиться невозможно. А ведь дело даже не в желании граждан попасть на прием – человека интересует, чтобы была решена его проблема. Если она не решается на низовом уровне, только тогда он идет наверх. И натыкается на «горячую линию», которая отодвигает его с его конкретными нуждами еще дальше.

Поэтому скажу так: проблема размещения постов в Instagram многослойна и затрагивает существо нынешней связи человека со своей властью. Из-за просчетов в этой связи человек в конечном итоге задается вопросом: «А моя ли это власть, если я бьюсь над решением проблемы и ничего не могу сделать?». А «контакты» власти с электоратом в социальных сетях – это эрзац общения, они не снижают градус социальной напряженности. Наоборот, могут даже способствовать ее росту – как вы знаете, негативная информация всегда воспринимается как более важная. Губернатор может долгое время рассказывать, как поднимает с колен свой регион. А потом неудачно что-то напишет или скажет – и его репутация может оказаться под угрозой. Потому что он в Instagram, или в Facebook, или на каком-то мероприятии в присутствии прессы высказался не так.

Хотя люди учатся равнодушно относиться даже к этому. Вспомните недавнюю историю с пресс-секретарем губернатора Иркутской области (в социальных сетях распространилась запись ее высказываний о жителях затопленного Тулуна с бранью в их адрес – прим. ред.). Для обывателя даже неважно, говорила ли она в действительности фразу, которая вызвала возмущение – важно, что мы сейчас видим, как человека выводят из-под удара. Был ли там монтаж записи, как утверждали, не было ли – ее не сдают», – объяснила Татьяна Иларионова.