Эксперт Александр Щербаков рассуждает о том, что неформальная занятость достигла минимума за 11 лет:
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь Сложно говорить с точностью о том, какова у нас неформальная занятость. Но косвенно все же можно об этом судить, и Росстат обычно рассказывает, каким образом подсчитал эту величину. Например, для ее оценки могут использовать отношение между доходами населения и его расходами: доходы учитываются официально, и если расходы их превышают, то можно считать, что это свидетельствует о наличии неформальной занятости. Потому что откуда-то эти средства люди должны были брать и, значит, у них были скрытые доходы. С учетом данных о средних доходах на душу населения можно примерно определить и количество тех, кто занят неформально.
Есть и другие способы оценить эту величину, но все они, повторю, косвенные – прямого подсчета тут быть не может. А что касается приведенных Росстатом данных по снижению неформальной занятости в 2022 году, то я думаю, что это был достаточно ожидаемый результат. Потому что, с одной стороны, у нас никуда не делось административное наказание за незарегистрированную предпринимательскую деятельность, а другой стороны, государство у нас, что называется, распахивает двери для желающих оформить самозанятость.
Численность самозанятых растет, и уже это позволяет сделать вывод о сокращении числа неформально занятых, поскольку часть людей, которые ранее были заняты неформально, оформили свою деятельность через статус самозанятых. Здесь тоже немало вопросов по поводу того, как учитывать объемы занятости, но это уже в какой-то мере проще и легче, чем если бы они совсем никак не были зарегистрированы.
Итак, сочетание роста самозанятости, давления на неформальную занятость, преследования неформальных доходов и незаконной предпринимательской деятельности приводит к сокращению неформальной занятости. Однако говорить о том, сохранится ли такая тенденция в этом году, нужно с осторожностью. Если будет продолжаться линия на отслеживание неформальных доходов (а когда-то налоговые инспекторы у нас занимались чуть ли не розыскной деятельностью), то доля неформальной занятости будет сокращаться и дальше, в особенности если облегченный налоговый режим, введенный для самозанятых, не будет отменен. Пока в ряде регионов этот режим носит экспериментальный характер, но можно надеяться, что он будет продлен и расширен, чтобы достигнутые результаты сохранились и стали более устойчивыми.
Но если будет оказываться давление на законные доходы граждан, то есть будет увеличиваться налоговое бремя, то тенденция к сокращению неформальной занятости может и не сохраниться. Потому что такого рода меры провоцируют рост неформальной занятости. В общем, если тренд на облегчение оформления предпринимательской деятельности и снижение налогового бремени, который сейчас взят государством, сохранится, то и численность неформально занятых граждан у нас продолжит сокращаться.
Этому также могут способствовать упрощение формальных бюрократических процедур в сфере регистрации в предпринимательском статусе, а также в сфере ликвидации недействующих предприятий. У нас ведь, раз открыв предприятие, потом практически не можешь его закрыть. Причем проблема эта носит искусственный характер – если открыть предприятие можно в любой налоговой инспекции, то закрыть – только в одной-единственной в городе, даже если это город с населением в несколько миллионов человек. Собственно, уже из-за этого люди и задумываются серьезно, стоит ли открывать бизнес.