Эксперт Максим Марамыгин рассуждает о том, что суд конфисковал аэропорт Домодедово в доход государства:
У нас сейчас одновременно идут процессы приватизации и деприватизации, и, в принципе, это нормально. Это вообще достаточно известная практика: ее очень активно использовали в свое время в Великобритании. Когда общественно значимые отрасли там приходили в упадок ввиду низкой рентабельности, их приватизировали, за счет государства поднимали, вкладывали деньги в экономическую безопасность. Например, шахты доводились до уровня нормальной текущей рентабельности – и после этого вновь продавались бизнесу.
Так что само по себе сосуществование этих двух противоположно направленных процессов в экономике нормально. Что касается непосредственно России, то мы долгое время избегали деприватизации, поскольку исходили из незыблемости права частной собственности как основы современного общества. Наши западные партнеры постоянно пытались сказать, что так и должно быть у цивилизованных людей. Однако после 2022 года этот их принцип уже не воспринимается как непреложный закон, потому что они сами его нарушили.
То есть пока им было выгодно, чтобы результаты приватизации 1990-х годов у нас сохранялись, они говорили о незыблемости частной собственности. Хотя приватизация эта проводилась отнюдь не всегда справедливо, поскольку в тот период у нас действовал не совсем правовой режим. Но когда нашим западным партнерам стало выгодно этот принцип отмести, они тут же забыли о собственных утверждениях. И через некоторое время наше государство изменило свое отношение к ранее звучавшим постулатам.
Ожидать этого следовало – собственно, именно поэтому я еще в 2022 году говорил, что с изменением своего подхода к российской собственности на Западе открыли ящик Пандоры. Потому что если можно нарушать принцип нерушимости частной собственности в одном случае, то почему нельзя в другом? И вот сейчас мы видим, что власти теперь так и относятся к праву частной собственности.
Если у властей есть неудовлетворение действиями нынешних собственников по каким-либо причинам (например, если речь идет о военных заводах, а их со-собственники находятся за границей, имеют паспорта других стран и могут тормозить деятельность предприятий или просто получать частично закрытую информацию, назначив своих людей на должности топ-менеджеров, а то и занимаются деструктивной деятельностью относительно граждан Российской Федерации либо государства в целом), то государство оставляет за собой право предпринимать действия по минимизации возможности нанести ему ущерб.
Поэтому я думаю, что процессы деприватизации, которые сейчас идут время от времени в разных российских регионах, обществом будут восприняты достаточно позитивно. Самое главное – чтобы такие явления не носили массового характера. Хотя закон о деприватизации, который рассматривается сейчас Госдумой в первом чтении, меня несколько тревожит, не скрою. Но пока прошло только первое чтение, и именно на этой стадии законопроекты могут существенно править. Посмотрим, что и как дальше примут.
В общем, если впредь деприватизация не будет носить массовый характер, а будут приниматься некие отдельные, выборочные решения, как сейчас это происходит через судебную систему, вероятно, это будет в чем-то даже иметь положительный эффект. В конце концов, не должно быть ситуации безнаказанности, бесконтрольности и абсолютной безответственности за свои действия под прикрытием права собственника. Нельзя, чтобы собственник считал, что может наносить ущерб государству в силу своего положения. Эти ситуации надо регулировать.