Эксперт Олег Абелев рассуждает о том, что в правительстве обновили задачи экспорту:
Нельзя весь несырьевой экспорт объединить и пытаться разбираться в его проблемах. Это очень разные истории. Есть машиностроительной экспорт, сельхозэкспорт, химпромэкспорт – у каждой отрасли своя экспортная специфика, свои пошлины, свои правила регулирования. Даже санкции некоторые наши экспортные товары обходят стороной – например, металлургическую продукцию. Ряд наших компаний до сих пор поставляют свою продукцию на рынок Евросоюза, потому что просто у нее нет аналогов.
Так что экспорт чего-либо – это каждый раз отдельный вопрос. Если мы говорим про агроэкспорт, то здесь многое связано с тем, что сейчас экспортеры проявляют повышенную активность – у фермеров есть ожидания относительно тендеров на поставку зерновых в крупнейшие страны-импортеры. Это в основном страны Северной Африки и Ближнего Востока.
Там традиционным нашим партнером в поставке зерновых является Египет. Да, там есть конкуренция со стороны других поставщиков – например, стран Восточной Европы (Болгарии и Румынии), но объемы их и наших поставок несопоставимы. И ясно, что на фоне таких ожиданий закупочная стоимость зерновых будет прибавлять.
Если посмотреть на последние данные Росстата и Русагротранса, то там фиксируется увеличение ставок на разные виды зерновых (пшеницу, рожь и так далее). Для разных классов ставки по-разному меняются, но все равно рост имеет место. Кроме того, не стоит забывать, что многие импортеры хотят еще и формировать запасы. Это связано с тем, что есть опасения относительно урожая ряда зерновых – в основном так называемых фуражных видов, которые выращивают для кормления скота и птицы. Стремление увеличить объемы резервов абсолютно понятно, как понятно и то, что это влечет за собой рост стоимости зерновых.
Что касается экспорта агропродукции в целом, то этот год, скорее всего, будет довольно позитивным, потому что многие крупнейшие импортеры уже объявили тендеры на отгрузку, и по некоторым странам там виден довольно существенный рост в натуральном выражении. Тот же Египет объявил тендер на отгрузку с октября по апрель порядка 4 миллионов тонн зерна, тогда как прошлом году было менее 3 миллионов тонн. Алжир объявил тендер примерно на 700 – 750 тысяч тонн пшеницы. И так далее. То есть маржинальность экспортных поставок, с одной стороны, снижается, но с другой – страны увеличивают объем закупок.
Маржинальность снижается потому, что растет стоимость покупки, а стоимость продажи зерна за рубежом по международным тарифным ставкам почти не меняется. Но тут важно еще сравнивать экспортный потенциал с потенциалом конкурентов. Если говорить по агропрому, то у конкурентов наших стоимость растет. Франция, Германия или США, например, тоже являются экспортерами. Но у них где-то валовый сбор меньше, потому что климатические условия не позволили собрать урожай; где-то, как в США, резервы нужно увеличивать. Все это влияет довольно позитивно на экспортный потенциал агропрома России. И беспокоиться тут не стоит, потому что тендерные импортные поставки будут идти в течение ближайшего полугода.
А если говорить про другие сектора, то там все очень неоднозначно. А в целом сейчас у нас доля сырьевого экспорта в примерно 30-32%. Есть задача нарастить долю несырьевого с примерно 70% до примерно 80-85%. Задача эта амбициозная и сложная. Думаю, что она будет решаться небыстро, потому что в разных отраслях разные, скажем так, свои законы развития. В том числе и экспортного.