Михаил Мишустин
Александр Астафьев / РИА Новости
Сформирован предварительный перечень проектов, которые могут войти в стратегию социально-экономического развития России до 2030 года. Их 125, их стоимость исчисляется десятками триллионов рублей с учетом частных вложений, рассказали журналистам газеты «Известия» источники, близкие к правительству. В список вошли и новые инициативы, и обсуждавшиеся ранее. А в общем стратегия отличается от предыдущих проектным подходом и нацеленностью на решение реальных проблем, отмечают эксперты. В то же время они не исключают, что часть проблем могут пытаться решать формально.
Министерство экономического развития РФ прежде уже приводило ряд характеристик новой стратегии. Теперь же стало известно, что эта концепция предполагает работы по пяти масштабным направлениям: «Новая высокотехнологичная экономика», «Агрессивное развитие инфраструктуры», «Новый общественный договор», «Клиентоцентричное государство», «Национальная инновационная система». Куратором направлений являются вице-премьеры Андрей Белоусов, Марат Хуснуллин, Татьяна Голикова, Дмитрий Григоренко и Дмитрий Чернышенко. Проекты готовят профильные ведомства с участием экспертов и представителей ассоциаций предпринимателей.
Если говорить о ранее разработанных, но замороженных инициативах, то из них в стратегию хотят включить немало проектов наподобие возведения нового моста через реку Обь, строительства высокоскоростных магистралей от Москвы до Казани от Москвы до Санкт-Петербурга, прокладки новых веток «Северного широтного хода». Есть и частично новые проекты: так, сформировано целое направление развития, предполагающее обновленные принципы социального взаимодействия – большую адресность поддержки малоимущих и ее увеличение. Еще одно направление связано с инновациями включает в себя проекты по цифровизации, которые должны объединить известные государству данные о гражданине, сформировав единый «цифровой профиль».
К принципиально новым относится проект переориентации модели развития транспорта в крупных городах и агломерациях в рамках концепции так называемого «30-минутного города», рассказал другой источник газеты. Речь идет о том, чтобы жители могли совершить большинство необходимых им поездок в пределах получаса. Эта концепция возникла в связи с пандемией, показавшей, чтобы большие потоки пассажиров могут быть опасными с точки зрения распространения заболеваний, а потому желательно сократить время в пути.
Окончательный вариант стратегии пока не готов, а еще планируется, что она сможет уточняться в зависимости от ситуативных нужд и результатов реализации проектов, уточнил другой источник издания. Но во всех случаях она будет основана на системе национальных целей, которые не претерпят корректив. Еще один источник «Известий» указал, что особенностью новой стратегии является своего максимальная конкретность и ориентированность на решение фактически стоящих задач. Стратегия складывается на базе проектов, а те увязаны друг с другом в вопросах доступности ресурсов, сроков и т.д.
Новая стратегия представляет собой не воспроизведение всех подряд планов правительства, а систему отобранных ключевых проектов, которые могут серьезно изменить ситуацию в разных сферах жизни, отметила партнер и руководитель практики стратегического и операционного консалтинга КПМГ в России и СНГ Елена Лазько. В своем роде этот подход, основанный на поиске быстрых достижений, чрезвычайно выигрышен, считает эксперт.
Нацеленность на решение проблем дает результат, но требует максимальной конкретности, указал доцент кафедры экономической теории РЭУ им. Г.В. Плеханова Сергей Ермолаев. Он подчеркнул, что желательно, чтобы согласие по списку проектов существовало не только внутри правительства, но и в обществе. И слишком большой список проектов может привести к стремлению добиваться не решения проблем, а достижения некоторых желательных показателей, то есть к формализму, констатировал он.
В правительстве, Минэкономразвития и ЦСР на просьбу уточнить детали стратегии газете не ответили. В Минфине предложили обращаться за комментарием в МЭР. В прочих профильных ведомствах не ответили на обращение «Известий».
Эксперт Анатолий Акулов (кандидат экономических наук, доцент кафедры менеджмента им. И.П. Поварича Кемеровского государственного университета, руководитель Центра исследований социально-экономических проблем управления Кемеровского государственного университета) комментирует:
Проблема недостаточного инвестирования в экономике нашей страны стоит очень остро: считается, что для простого воспроизводства нужно направлять на накопления (инвестиции) минимум 25% валового внутреннего продукта, для развития – больше. В 2019 году на валовое накопление ушло только около 22,8% ВВП, совершенно недостаточно. Это очень серьезный вопрос, потому что лица, принимающие решения об инвестициях, мало верят в страну, в свое будущее в ней. И здесь необходимы действия, потому что иначе мы просто проедаем свое будущее. Вопрос — какими средствами и методами.
Понятно, что у правительств всегда есть соблазн изымать из экономики как можно больше денег и перераспределять их, я говорю в данном случае не только о России, но и мировом опыте. Вторая половина двадцатого века прошла под знаменем кейнсианства и этатизма (представления о том, что государство всегда работает в пользу общества и должно обеспечивать определенное качество жизни, активно вмешиваясь в экономику и социум). В эпоху «угля и стали» это как-то работало, в постиндустриальной экономике нужен очень осторожный подход. У нас падают доходы населения, сложности с курсом рубля — в этих условиях нужны очень серьезные аргументы, что государство сможет потратить триллионы рублей умнее, чем миллионы производителей и потребителей.
Проекты очень разнородны и сразу все оценивать сложно. Например, технологическое предпринимательство нужно нам как воздух, как хлеб, поскольку это единственная возможность для экономического роста при дефиците финансового и человеческого капитала. А вот так ли нужно казанцам и москвичам очень быстро перемещаться между своими городами? Что это даст бизнесу и качеству жизни? О каждом из проектов рассуждать можно очень много, но хотелось бы, чтобы они были объединены единой внятной идеей. И тут мы переходим от содержательной стороны к методической, к вопросу о том, как вообще разрабатывать стратегию страны.
У нас есть закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации», там постулирован совершенно иной подход к составлению стратегии. При всем уважении к указам президента, полной поддержке заявленных там национальных целей России, они все же не являются стратегией в смысле, предусмотренном статьей одиннадцать названного закона. А если они все-таки заменили стратегию социально-экономического развития России (которой сейчас в актуальной редакции нет), то надо это прямо обозначить и изменить закон. Иначе получается полный разнобой. Как правило, стратегия формулируется не путем сложения множества конкретных проектов – сначала определяют миссию, цели, конкурентные преимущества объекта управления, а затем уже подбирают проекты, которые могут это все реализовать.
Многие серьезные эксперты вообще скажут, что решение проблем – это не стратегия, а текущие вопросы управления. У нашего университета в последние годы сложилось хорошее сотрудничество с научной школой иностранного члена РАН В.Л Квинта из Московского Университета им. Ломоносова, вот он как раз во всех своих выступлениях, лекциях подчеркивает – решение текущих проблем, «латание дыр» стратегией ни в коем случае не является. Можно и от частного к общему пойти, но должна быть все равно какая-то общая идея, видение будущего нашей страны. Тогда и можно более убедительно говорить о целесообразности конкретных проектов и выделении ресурсов под них.