Эксперт Сергей Толкачев рассуждает о том, что в МЭР ожидают роста российской экономики на 2,8% в 2024 году:
Вообще говоря, прогнозисты экономики у нас «точнее» даже прославленных прогнозистов погоды. Ошибки в совсем недавних экономических прогнозах были столь огромны, что всерьез относиться к представленным ими цифрам не стоит. Это, впрочем, проявлялось и до СВО, и до ковида – расхождения с окончательными цифрами были крайне велики, и тот же Росстат вносил уточнения в течение года, по мере прихода тех внешнеэкономических и внешнеполитических событий, которые на экономическом языке называют «шоками».
Эти внешние шоки, как оказалось, могут существенно изменить прогнозы по росту экономики, причем и в одну, и в другую сторону. Даже неблагоприятные внешние шоки могут благотворно воздействовать на нашу экономическую систему – прежде всего из-за огромного потенциала импортозамещения. Насколько он велик? По оценкам некоторых экономистов, в случае правильного развития импортозамещения мы обеспечены устойчивым экономическим ростом лет на 15. Поэтому к представленным и Росстатом, и Минэкономразвития предварительным цифрам нужно относиться как к своего рода условности.
Очевидно, что первое полугодие 2024 года у нас обеспечено финансовыми стимулами, несмотря на кредитно-денежное сдерживание экономики. Надо сказать, что в последние годы, особенно после прихода в правительство Михаила Мишустина, стало очевидно, что два основных рычага экономической политики у нас толкают экономику в разных направлениях. Финансовые стимулы за этот период стали гораздо более существенными, чем прежде. Но Эльвира Набиуллина, возглавляющая Центробанк, по-прежнему нацелена на макроэкономическую стабилизацию, борьбу с инфляцией и сдерживание экономического роста.
В рамках этой стратегии в недрах ЦБ придумывают понятия «сбалансированного» и «оптимального» экономического роста, выдвигают теории о вредности его высоких темпов для нас. Хотя все видели, как Китай в течение 30 лет показывал рост ВВП по 10-12% в год и как вредно это оказалось, судя по его нынешнему состоянию. В общем, на мой взгляд, проектировщики из Минэкономики, говоря об ожидаемом росте ВВП на 2,8% в течение 2024 года, закладывают в прогноз сдерживающее влияние все усиливающей рестрикции кредитно-денежной политики. Сейчас у нас ключевая ставка составляет 18% – и, видимо, ее будут повышать. Возможно, до 20%.
Тогда инвестиционный процесс за счет заемных средств станет почти невозможным. А, к сожалению, в макроэкономическом плане до сих пор инвестиции за счет банковской системы гораздо больше, чем за счет финансовой системы, финансовых стимулов – льгот и субсидий государства. Недавно приняли решение о дальнейшем увеличении капитализации Фонда развития промышленности, но там речь идет лишь о 300 миллиардов рублей к 2030 году, что не может возместить сдерживающее воздействие кредитно-денежной политики на инвестиции.
Словом, у нас в прогноз, видимо, закладывают дальнейшее ограничение инвестиционной активности, хотя она и так низкая по международным меркам. А ведь без инвестиционной активности невозможен серьезный экономический рост, пусть даже действуют другие факторы, ему способствующие.
У нас велики резервы трудовытеснения: владельцы бизнеса, с которыми я общался, говорят, что при сравнительно небольших вложениях в автоматизацию мы могли бы радикально уменьшить запрос на рабочую силу или компенсировать ее якобы имеющую место, по версии ЦБ, нехватку. Наконец, у нас несовершенна система статистики в отношении рабочей силы и безработицы. Есть большая скрытая безработица, есть безработица частичная, вынужденная безработица, которая скрыта и не фиксируется надлежащим образом… В общем, думаю, что в прогноз закладывают сдерживающее влияние роста ключевой ставки.