Эксперт Сергей Толкачев рассуждает о том, что Минюст счел налог на сверхприбыль прошлых лет противоречащим Конституции:
Что ж, если юристы нашли соответствующее положение в Конституции, конечно, можно представить это явление как антиконституционное. Но экономическая практика всегда намного богаче и намного интереснее, чем положения, зафиксированные в Конституции, принятой уже более 30 лет назад. Очень часто в экономической политике требуется применять инструменты оперативного воздействия, которые могут противоречить внеисторическим, внесобытийным положениям. То есть мы сейчас видим пример извечного противостояния абстрактной юридической логики и конкретной экономической ситуации.
Иногда, применяя юридические нормы, разработанные без связи с конкретной хозяйственной практикой, можно доходить даже до абсурда, если считать эти нормы некоей религиозной догмой. У некоторых наших законотворцев и тех государственных чиновников, которые стремятся прикрыть свое нежелание работать трактовкой таких юридических норм, есть такая болезненная тяга. Но в данном случае ситуация очень простая: в стране напряженная ситуация связи с СВО и санкциями, и, разумеется, бюджет находится под влиянием острых факторов.
С одной стороны, наблюдается сокращение поступлений в бюджет. С другой – сверхприбыль, которая была получена сырьевыми компаниями, тоже факт. И эта сверхприбыль может привести к оттоку капитала, может укреплять финансовые ресурсы наших в данном случае геополитических и военных противников. Либо она может работать на укрепление нашего экономического и военно-промышленного потенциала. Так вот, пока мы, судя по подобным возражениям, не укрепляем наш экономический и военно-промышленный потенциал, а наоборот.
Кроме того, нужно иметь в виду, что положения об экстренном налогообложении сверхприбыли действуют во многих очень и очень рыночных странах. При этом там почему-то не ссылаются на Конституцию как препятствие (хотя она, видимо, носит не менее демократический характер), а применяют это налогообложение в целях оперативного урегулирования общехозяйственных нужд страны.
Могу еще добавить, что нынешний случай напоминает мне еще один, который имел место в конце 1990-х годов, когда тоже наблюдался дефицит бюджета. Тогда цены на нефть были низкими, и я помню, как один из судей Конституционного суда, восторгаясь юридической логикой, предлагал на конституционном уровне закрепить обязательность сбалансированности бюджета. Хорошо еще, нашлись грамотные экономисты, которые объяснили ему, что в данном случае абстрактная юридическая логика противоречит экономической логике.
Кстати, тогда у многих стран возникали проблемы, связанные с дефицитом госбюджета. Но в этих странах никому в голову не приходило принимать такие юридические акты, которые бы во что бы то ни стало запрещали эти дефициты. То есть, еще раз повторю, экономическая целесообразность гораздо глубже и ситуационно адекватнее, чем абстрактная логика юридических доводов.